Сидя в огне
Шрифт:
Хотя многие из нас гордятся своим этническим происхождением, немало и таких, которые предпочли бы, чтобы в них видели индивидуальность, не зависимую от этнического наследия. Нравится это нам или нет, но нас распределяют по стереотипам чужие проекции на нашу расу, пол, религию и сексуальную ориентацию.
Будучи фасилитатором, вы должны помнить, что не каждый может быть отнесен к одной из двух четко определенных групп. Баталии вокруг расовых проблем призваны пробудить мейнстрим к той роли, которую он играет в порождении межэтнической напряженности. На одном уровне этих сражений мы сталкиваемся с этнической гордостью; на другой — с осознаванием различий, всех видов различий, в том числе и тех, что существуют внутри этнической
Учебники, по которым вы учились, вводили вас в заблуждение. В демократии люди не равны. Возможно, они никогда не будут равны.
Латиноамериканцев или черных с гораздо большей вероятностью будет дергать полиция, подозрительно рассматривать владельцев магазинов, плохо обслуживать, чем белых, и им скорее откажут в ссуде в банке. В Соединенных Штатах если вы латиноамериканец и сидите в старом автомобиле перед магазином, то не удивляйтесь, когда к вам подойдет полицейский и поинтересуется вашими документами. Если же вы белый и сидите в точно такой же машине в том же самом месте города, то на вас, скоре всего, никто даже не обратит внимания.
Мейнстрим может избежать расизма одним-единственным способом — быть постоянно пробужденным. Или, как сформулировал это черный националистический лидер Куаме Туре в радиоинтервью Дэйвиду Барсамиану в 1990 году: «Вы можете честно говорить, что вы не расист, лишь в том случае, если вы готовы сражаться с расизмом во всех его аспектах!»
Когда я однажды зачитал высказывание Куаме в ходе публичной лекции, один белый возразил: «Да вы что, сошли с ума? Во что превратилась бы моя жизнь, если бы я начал сражаться с расизмом во всех его аспектах? На это же никаких сил не хватит!»
Я ответил на это: «Вы же когда-то научились ходить и теперь используете свое осознавание ходьбы в течение всего дня. Если вы научитесь осознанности по отношению к рангу, то со временем и она станет автоматической».
Люди мейнстрима считают свой коммуникативный стиль универсальным. Его ораторы — люди с хорошим образованием, они умеют говорить рассудительно, уверенно и без акцента.
На городской встрече, посвященной расовым и экономическим проблемам в Портленте, где мы с Эми выступали фасилитаторами, я спросил белого пресс-секретаря крупного банка, присутствует ли расизм в деятельности его банка. Он со всей искренностью ответил отрицательно. Ведь в его банке, сказал он, все служащие прошли специальный тренинг по многообразию. Служащим показывали фильмы о том, как следует разговаривать с цветными.
Этот пример иллюстрирует то, как мейнстрим обходится с собственным расизмом. Первым делом вы извлекаете на свет некий наукообразный термин, немедленно создающий дистанцию между вами и людьми, которым вы, по идее, должны оказать помощь. Вы решаете, что будете говорить не о расизме или предрассудках, а о «культурном многообразии», создавая совершенно стерильную атмосферу. После обмена политически корректными клише вы организовываете семинар, называете его «тренинг по многообразию» и заявляете, что проблема решена: предрассудков больше нет. Именно так люди с либеральным образованием создают дымовую завесу фальшивой коммуникации, отчего проблема ранга и расы вытесняется еще сильнее.
Мейнстрим в США исходит из представления о том, что североевропейская модель поведения является неким оптимальным стандартом. Люди обязаны быть вежливыми и уверенными в себе, они должны разговаривать, не повышая голоса. Они держат в секрете
Коммуникативный стиль мейнстрима — в данном случае речь идет о белых северянах — оказывает непреднамеренное давление на меньшинства, вынуждая их приспосабливаться к себе. Если вы в качестве фасилитатора поддерживаете только один стиль коммуникации, вы способствуете распространению расизма. Ваша настойчивая приверженность ему представляет собой политическую позицию. Вы можете быть нейтральным посредником по разрешению конфликтов лишь в том случае, если осознаете неявные иерархические исходные установки в собственном коммуникативном стиле. Поощряйте людей пользоваться тем стилем, в котором они чувствуют себя наиболее комфортно, а если другие не могут их понять, найдите переводчика.
Помню напряженный момент на многолюдном семинаре, который проходил в Словакии в 1994 году. Одна польская участница никак могла адекватно откликнуться на дискуссию, инициаторами которой выступили черные американцы. Она с убежденностью говорила о том, что все люди равны, и с ней громко соглашался участник семинара, прибывший из Германии. Оба заявляли, что в Германии и Польше нет никакого расизма. Другим участникам потребовалось немало времени для того, чтобы убедить их в том, что расизм в Польше и Германии существует точно так же, как и в США.
Представители мейнстрима в других странах зачастую считают расизм специфически американской проблемой. Европейцы, как и американцы, склонны забывать собственную историю, колониализм и империализм. Вероятно, именно поэтому многие жители Центральной Европы были так шокированы, когда после развала Советского Союза в его бывших республиках и в Восточной Европе вспыхнули конфликты на этнической почве.
Предрассудки свойственны не одним американцам, они характерны для мейнстрима по всему миру. В Сингапуре малазийцам для выживания приходится противостоять китайцам. В Африке черные сражаются за свою свободу с белыми колонизаторами. Представители японского мейнстрима свысока относятся к собственным туземцам точно так же, как и к иностранным рабочим из Ирана и Кореи. В Австралии белые представители мейнстрима практически извели аборигенов. В немецкоязычной Швейцарии с итальянцами и выходцами из стран Южного Средиземноморья зачастую обращаются как с гражданами второго сорта. В Германии наблюдается рост нетерпимости по отношению к темнокожим иностранцам — туркам, африканцам и тамильским беженцам. Цыган подвергают преследованиям по всей Европе. Консервативно настроенные русские свысока смотрят на азербайджанцев и евреев. Израильтяне смотрят сверху вниз на палестинцев и израильских арабов. В Северной Ирландии идет война между католиками и протестантами, то есть между этническими ирландцами и потомками шотландцев и англичан. Многие народы третируют и евреев, и арабов, а уж гомосексуалистов и лесбиянок унижают повсюду.
Кто же не является расистом? Неприятная истина состоит в том, что все мы способны на нетерпимость. Выступить с обвинением в адрес белых на Западе — это важный шаг в работе над проблемой. Но если ограничиться только им, то он может замаскировать существующую и в остальной части мира тенденцию попирать тех, кто считается ниже. Поскольку нетерпимость является лишь симптомом мировой проблемы, ее прекращение не было бы настоящим разрешением. Разумеется, с симптомом следует справиться с помощью соответствующего законодательства до того, как он примет летальные формы. Но главной проблемой является потребность во взаимосвязи. В конечном счете внесение осознанности в наши взаимоотношения является задачей каждого.