Сила, которая защищает
Шрифт:
– Если ты скажешь хоть слово ему в укор, я клянусь… И тут же остановил сам себя. В прошлом он слишком часто был несправедлив к Баннору; Страж Крови только и слышал от него, что подобные угрозы. Однако Баннор лишь пожал плечами.
– Я – харучай, – сказал он. – Мы тоже оказались не на высоте. Следы порчи есть и на моем лице. Укорять других проще всего – к тому же это хорошая маскировка для того, кто служит Презирающему.
Его слова заставили Кавенанта внимательнее приглядеться к нему. Что-то возникло между ними, что-то такое, чего не было никогда прежде – ни у Виселицы Хау, ни в убежище рейменов. В этом был некоторый оттенок обычной для Стража
Тем же ровным голосом Баннор продолжал:
– Ненависть и жажда мщения – тоже неплохие маски. Кавенанту было больно видеть, насколько постарел Баннор. Волосы побелели как снег – и брови тоже; кожа стала дряблой и покрылась морщинами, которые были теперь заметно глубже, словно нанесла их своим резцом сама смерть. Однако он по-прежнему был хладнокровным и собранным.
– Юр-Лорд, – спокойно произнес он, – что ты собираешься делать?
– Делать? – Кавенант приложил все усилия, чтобы сосредоточиться на вопросе Баннора, хотя от мысли о том, насколько тот стар, у него все еще щемило сердце. – Да, у меня есть еще дела. Я должен добраться до Яслей Фоула.
– С какой целью?
– Я должен остановить его.
– Высокий Лорд Елена тоже пыталась остановить его. Результат тебе известен.
– Да. – Кавенант был полностью согласен со словами Баннора и все же голос его прозвучал решительно. – Я должен сделать это лучше, чем Елена.
– Тобой движет ненависть?
– Не знаю, – честно признался Кавенант.
– Тогда зачем ты идешь?
– Потому что я должен. – Он вложил в слово “должен” то ощущение безотлагательной, не подлежащей обсуждению необходимости, которое испытывал сам. Он чувствовал, что просто убежать, скрыться, как он собирался сделать, оставляя Мшистый Лес, было недостаточно. Страна и ее проблемы по-прежнему держали его в крепкой узде. – Я наделал кучу ошибок и хочу попытаться исправить их.
Задумавшись на мгновение, Баннор резко спросил:
– Ты знаешь, как использовать дикую магию?
– Нет, – ответил Кавенант. – Да… – Он заколебался; не потому, что не знал ответа, а потому что не хотел объявлять о нем во всеуслышание. Странное ощущение, что между ним и Баннором возникла некоторая скованность, стало еще отчетливее; и речь шла не просто о недоверии. – Я не знаю, как вызвать ее и как с ней обращаться. Но я знаю, что запускает ее. – Он внезапно отчетливо вспомнил, как Баннор требовал, чтобы он помог Высокому Лорду Протхоллу, вызвав Огненных Львов Горы Грома. – Если я смогу заполучить Камень Иллеарт – я смогу все.
Теперь голос Баннора прозвучал жестко:
– Камень портит людей.
– Знаю. – Он понимал, что имел в виду Баннор. – Знаю. Поэтому я и хочу заполучить его. Он способен изменить все вокруг. Вот почему Лорд Фоул манипулировал мной. Вот почему Елена… Елена сделала то, что сделала. И вот почему Морэм возлагает на меня такие надежды.
Но Баннор по-прежнему сомневался.
– Не приведет ли он к еще одному Осквернению? Постаравшись, чтобы его голос звучал твердо, Кавенант ответил:
– Надеюсь, что нет. Я бы не хотел этого. Страж Крови поднялся на ноги. Сверху вниз глядя на Неверящего, он сказал:
– Юр-Лорд Кавенант, я тебе не товарищ в этом деле.
– Нет? – поражение спросил Кавенант – в глубине души он уже рассчитывал на поддержку Баннора.
– Нет. Я больше не служу Лордам.
Резче, чем ему хотелось, Кавенант внезапно охрипшим голосом спросил:
– Ты решил вообще больше
– Нет. Помогу, чем смогу. Все Стражи Крови хорошо знают Испорченные Равнины, Раздробленные Холмы и всю остальную местность поблизости – я расскажу тебе все о них, что мне известно. Но Риджик Тоум, дом, где обитает Порча, – это уже слишком. Заветным желанием Стражи Крови всегда было сразиться с Презирающим в его доме, схватиться с ним, как говорится, врукопашную. Я больше не стремлюсь к этому. Я должен быть с рейменами и ранихинами, там, где они прячутся в горах.
Кавенант почувствовал за бесстрастным тоном, которым были сказаны эти слова, боль – ощущение, которое возникало у него всегда, когда он имел дело с этим человеком.
– Ах, Баннор, – вздохнул он. – Ты так стыдишься того, что с вами произошло?
В ответ Баннор приподнял седые брови, как бы удивляясь вопросу, но это только лишний раз подчеркивало, насколько близок Кавенант оказался к истине.
– Нет, не стыжусь, – без колебаний ответил он. – Но я огорчен тем, что понадобилось так много столетий, чтобы мы поняли предел наших возможностей. В своей гордости и глупости мы зашли слишком далеко. Смертный человек не должен отказываться от жены, сна и смерти ни ради какого служения – иначе, потерпев в этом служении неудачу, он не способен будет ее вынести. – Он замолчал, как будто заколебавшись на мгновение, но потом закончил:
– Ты не забыл, что Высокий Лорд Елена, вырезая свою последнюю скульптуру из кости, сделала ее похожей и на тебя, и на меня?
– Нет. – Слова Баннора взволновали его. – Я никогда этого не забывал.
Баннор кивнул и сказал:
– Мне тоже надо вымыться.
Не оборачиваясь, он зашагал к реке.
Кавенант некоторое время наблюдал за тем, как он уходит, а потом прислонился головой к теплому камню Колосса и закрыл глаза. Он знал, что надо отправляться в путь как можно скорее – чем дольше он остается здесь, тем сильнее рискует. Лорд Фоул наверняка в курсе того, что произошло; вряд ли он мог не заметить внезапного уничтожения Посоха Закона. А узнав, он выяснит, что случилось. Он мог даже еще раз заставить Елену ожить, чтобы получить от нее ответы на все вопросы. Узнав все, что его интересовало, Фоул успел бы как следует защитить свои Ясли и выслать навстречу Неверящему поисковый отряд.
Но Кавенант не был пока готов отправиться в путь. Он должен был сделать еще одно признание своим друзьям – последнее и самое тяжелое. Он сидел, впитывая тепло и энергию Колосса, и ждал, когда вернутся Баннор и Мореход. Покидая место, где погиб Триок, он не хотел уносить на плечах тяжесть хоть малейшего обмана.
Их долго не было, но в конце концов Баннор и Мореход появились – мокрые, они спешили обсохнуть у теплого камня. Мореход вновь обрел спокойствие. Баннор с суровым выражением стоял с ним рядом. Несмотря на разницу в росте, они ни в чем не уступали друг другу. В какой-то момент Кавенант почувствовал одиночество, как будто он был не с ними.
Но это чувство было мимолетным по сравнению с другим – с ощущением доверия и близости, которое охватило его, как только они оказались рядом. Страх, колебания, неуверенность – все тут же исчезло.
– Есть еще кое-что, – без проволочек сказал он, обращаясь к ним обоим. – Одна вещь, которую я должен вам рассказать.
Ему не хотелось видеть, как изменится выражение их лиц, когда он им все расскажет. Поэтому, не сводя взгляда со своего безжизненного кольца, он описал, как Лорд Морэм вызывал его в Ревелстоун и как он ответил тогда отказом.