Сила оружия
Шрифт:
Участковый снова задумался, а потом вдруг разорался:
– Да что вы пристали ко мне? Не видите, плохо человеку! Устал, отдыхает… приходите завтра как положено, с заявлением…
– Каким еще заявлением? – удивилась Рапида.
– С любым!
И дверь захлопнулась перед самым нашим носом.
– Он что там – вообще в край охуел? – выругалась та и забарабанила в дверь рукоятью непонятно когда оказавшегося в его руке пистолета.
– Эй, прекрати, подруга, – Мистик перехватила ее за локоть, – Не видишь что ли – чистят его. Причем, судя
– Минное поле, значит… – Физик достал сигарету и закурил, – Как думаете, врет?
– Дядь, а дядь, – на заборе сидел рыжий мальчишка лет одиннадцати-двенадцати, – А пистолет у тебя настоящий? – указал он на висящую у мехвода на поясе кобуру.
– Ага.
– Дашь пострелять?
– Еще чего! Маловат ты для таких игрушек.
– А я вам про чудиков расскажу, что за речкой живут.
– Чудиков?
– Ну да. Я же слышал, как вы дядю Лешу про них спрашивали. Только он про то, что за речкой творится, говорить боится.
– Почему?
– Чудики там живут.
– А ты значит, не боишься про них говорить?
– С детей спрос маленький. Мало ли, чего нам в темноте привидится?
– И что же тебе привиделось?
– А пострелять дашь?
– Ремня могу тебе дать, – угрюмо объявил Физик, но, заметив грозный взгляд Рапиды, добавил, – Или двести рублей за истории про чудиков, что за речкой живут.
– Мало. Триста давай!
Получив горсть мятых купюр, с трудом собранных по карманам Неудачников – мы обычно расплачивались банковскими картами Конторы – рыжий сорванец снова забрался на забор.
– Странные они, – начал мальчишка рассказ, – Ночью не спят. Ходят.
– Куда?
– В лагере своем. Наружу не выходят совсем, – пацан понизил голос, – Как заколдованные… А еще говорят, что раньше на том месте старое фашистское кладбище было! И что никакие не киношники там, а фрицы дохлые ходят!
– И Стасика вашего – они съели?
– Неа. Его никто не ел, он сам потерялся. А киношники его нашли и привели.
– Так ты же говоришь, что это зомби-фрицы, а не киношники?
– Те, что Стасика привели – были нормальные. И на русском хорошо разговаривали.
– А говорил, что они из лагеря своего не выходят.
Мальчонка задумался.
– Значит, это наши были. И их дохлые фашисты в плену держат! Сами-то выйти не могут, вот и отправляют их наружу, когда надо.
– Что еще интересного расскажешь?
– Иногда у них там огни странные горят, которые только с берега реки видно. И как киношники объявились – вся рыба из речки ушла! Видать, сожрали… А еще к ним каждую неделю целые грузовки со свежими покойниками приезжают!
– Тоже с фашистами? – деловито и на полном серьезе поинтересовался Физик.
– Борька, а ну отстань от людей. Опять свои сказки про дохлых фрицев рассказываешь?
На пороге дома объявилась женщина лет пятидесяти в голубом сарафане и с тазом мокрого белья.
– Иди лучше белье мне развесить помоги. А вы не слушайте его. Насмотрится этого своего «туба», и рассказывает небылицы всякие.
– И кто же тогда за рекой живет? Сами вы что думаете?
– Люди как люди. Приветливые, при деньгах. Девка та, что у них за главную, пару раз в неделю в магазин к нам заходит. Хорошая девочка, вежливая, скромная.
– А про минное поле что скажете?
– Это вам Лешка рассказал что ли? Есть мины – сколько тут живу, столько их за речкой и находят. Иногда нет-нет, да и подорвется скотина какая. Поэтому на тот берег ее и не гоняем. Развалины там старые немецкие, вот и находят кругом – то мины, то патроны, то каски ржавые. Из-за них к нам киношники и приехали…
– А кладбище немецкое – тоже есть?
– Это мы для детишек пугалку придумали, чтобы не вздумали в развалины за патронами лазить. Да и вообще нечего им за рекой делать.
Поблагодарив словоохотливую женщину, мы вернулись и поехали дальше, за реку, к загадочным дохлым фрицам-киношникам. Может, еще кто из местных и мог бы рассказать побольше про своих «соседей», но главное мы уяснили: никто их не боялся, но и за реку без особой нужды местные не совались. На всякий случай.
А что до всяких странностей, так мы их в полной мере испытали на своей шкуре.
У половины отряда разрядились в ноль телефоны.
У остальных сеть появлялась лишь изредка, на пару-тройку минут. И это при том, что на окраине деревни торчала вышка сотовой связи!
Химика ударил током электрошокер, который тот просто взял в руку.
Корвину почти всю дорогу мерещилась «огромная черная воронка над рекой, из тысячи ворон и галок», которую больше никто, кроме него, не видел.
Физик раз пять засыпал за рулем, и это самое настоящее чудо, что мы не съехали в какой-нибудь придорожный овраг.
А у Мистик скис йогурт, который гадалка прихватила, чтобы перекусить в дороге. Хотя, это уже скорее вопрос к магазину, где тот был куплен.
Если бы мы не знали о причинах всей этой чертовщины, то точно поверили бы и в немецкое кладбище, и в лесную ведьму, и в любую другую местную страшилку.
А вот саму реку мы «форсировали» на удивление гладко, по широкому деревянному мосту, который оказался единственным способом перебраться на тот берег. Впрочем, об этом мы уже знали, потому что мост этот стоял здесь давно и был указан даже на Гугл-картах.
В отличие от высокого деревянного забора, который преграждал путь всем любопытствующим через полсотни метров. И предостерегающие надписи «Внимание, идут съемки! Посторонним вход воспрещен» подсказывали, что мы на месте.
Дорога (на которой, между прочим, явно виднелись следы тяжелых машин) упиралась в огромные ворота из гофрированной жести, на которых висели знаки «Кирпича» и предупреждающая табличка: