Сила рода. Том 3
Шрифт:
— Зачем вообще нужен этот бал? — я посмотрел на Рив, но та сделала вид, что занята заточкой своего меча.
— Как зачем, — лениво ответил Толстой, не открывая глаз. — Родители таким образом могут попасть на территорию гимназии и посмотреть всё ли с нами хорошо.
— Что с нами может случиться? — удивился я. — Мы же под защитой князя.
— Да были, знаешь ли, случаи в истории, — неохотно ответил Иван. — Не у нас, конечно, но всё же.
Я представил, что могут сделать с детьми взрослые Одаренные
Нет, лучше в эту сторону не думать.
— К тому же родители Романа обязательно захотят с тобой поговорить.
— С чего бы это? — удивился я.
— Михаил, — Иван открыл левый глаз и покосился на меня. — Я в курсе, что между вами связь.
— Сам догадался? — уточнил я.
— Подслушал разговор доктора и директора, — признался Иван. — Но у меня и до этого были подозрения. Не знаю, что это за место, но Дубровский отсюда не вылазит. А учитывая, что сюда можно попасть только вместе с тобой…
— Это был единственный вариант его спасти, — я пожал плечами, делая мысленную отметку, что Толстой знает слишком много. — Иначе…
— Да я в курсе, — отмахнулся Иван, открывая второй глаз и предпринимая повторную попытку подняться на ноги. — Помню, как здесь очутился. Кстати, где мы?
Стоило Толстому задать этот вопрос, как я почувствовал мелькнувшее в ауре Рив напряжение.
— Где-то, — расплывчато ответил я, сам не зная ответа на этот вопрос. — Так что там с балом, Вань?
— А что с ним? — удивился Толстой, всё же поднимаясь на ноги и неспешно направляясь обратно к Дубровскому.
— Ну там же надо танцевать, — терпеливо пояснил я. — А я не умею.
— О! — глубокомысленно изрек Толстой, подходя к Роме. — Ну, тут я тебе не помощник!
— Рив? — я со смущением посмотрел на принцессу. — Ты же умеешь танцевать?
Амазонка посмотрела на меня с недоверчивым прищуром, словно говоря: Ты уверен, что хочешь задать мне этот вопрос?
— Ну а что? — я покосился на Толстого, который резко передумал прикасаться к Дубровскому и сейчас с любопытством прислушивался к нашему разговору. — Бал — это тот же самый бой! Только вместо мечей… эээ, танцевальные туфли!
Рив едва заметно усмехнулась, но меч свой точить перестала.
— Точно-точно, — приободрился я. — От ужасной музыки то клонит в сон, то взрываются барабанные перепонки. Безумная толпа стремится оттоптать тебе ноги и оторвать рукав от… м-м-м…
— Фрака, — подсказал Толстой.
— Вот-вот, — я, видя, что Рив отложила меч и не спеша пошла мне навстречу, приободрился. — И приходится биться до последнего стоптанного каблука, до последнего, оставшегося на ногах музыканта!
Рив остановилась в шаге от меня и задумчиво посмотрела прямо в глаза, что-то решая про себя.
Я же уже
— Про стоптанные каблуки в точку! Не зря же на бале родители присутствуют. Будут подбирать партию своим дочерям…
Моя рука, только что прикоснувшаяся к такой упругой и такой горячей талии, почувствовала, как тело Рив окаменело.
— Я не соби… — договорить я не успел.
В глазах принцессы мелькнула обида, и в следующий миг её лоб врезался в моё лицо.
Кажется, перед тем, как раствориться в брызнувших из глаз искрах, я услышал треск своего черепа.
— Ну вот, — послышался дребезжащий, как старый тарантас голос доктора. — Я же говорил!
— Отлично! — ответил ему голос директора. — Отсоединяйте капельницы, вводите финальный компонент курса и выпинывайте его из лазарета. До бала остался всего лишь час!
— А…
— И Толстого тоже, — с полуслова понял директор. — Док, вы молодец, выношу личную благодарность!
— Служу князю и княжеству! — довольно отрапортовал доктор и склонился надо мной. — Гимназист Иванов, вы меня слышите?
Судя по удаляющимся шагам, директор задерживаться в лазарете не стал.
— Сво…
— Что-то, простите? — не понял доктор.
— Сво… — прохрипел я, чувствуя, как от сухости трескаются губы.
— Держите водички!
Моих губ коснулся прохладный стакан, и на следующие несколько секунд я выпал из этой реальности.
Пил, пил и пил, наслаждаясь бесподобным вкусом обычной воды. Пил до тех пор, пока зубы не клацнули о пустой стакан.
— Довольно, — строго сказал доктор. — Как себя чувствуете, Михаил? Вы что-то хотели сказать?
— Сволочь! — с чувством произнес я, смотря на доктора.
— Простите? — нахмурился целитель.
— Толстой — сволочь! — доверительно сообщил я доктору.
— Значит, теория Якова Ивановича верна и часть форточников действительно склонна к прокалыванию самой ткани мироздания!
Чем-то его слова зацепили мое внимание, вроде, что-то похожее я уже встречал в уведомлениях Сети.
Стоп, а почему Сети?
Я нахмурился, вспоминая, откуда у меня в голове очутилось это слово.
Но как бы я ни старался, вспомнить не получалось. Хотя, в принципе, какая разница? Система, Сеть, Инет Древних — суть от названия не меняется!
— Кха! — с соседней койки послышался хрип, и я тут же позабыл про слова доктора.
Толстой! Вот он-то мне и нужен!
Я впился взглядом в пришедшего в себя Ивана и потянулся в его сторону.
— Михаил, действительно, — доктор попытался было меня присовестить. — Вы же только что пришли в себя.
— Я быстро, — пообещал я, скатываясь со своей кровати и цепляясь за койку Толстого. — И почти без крови…