Сила слабости
Шрифт:
– М-да...
– Армариакка задумалась, - Вероань, тебя проще придушить, чем воспитать.
Си Роджер, до этого молча наблюдавший за происходящим, усмехнулся:
– Если она такая неудобная для вас, где ваш хвалёный рефрейминг?
Очарование пожала плечами:
– Как я уже сказала, у Веры большие способности, а следовательно, и иммунитет. Возможно, Морок и могла бы ей вправить мозги, но великий мастер верила, что малышка повзрослеет и исправится.
Архо встал:
– Так, закончили дебаты. Я принимаю подарок Морок, - ами Армариакка хотела что-то сказать,
– Архо, у тебя не получится.
– Марика, вот когда не получится, тогда и поговорим. А пока это мой кузнечик.
И он задвинул Веру обратно себе за спину. Очарование широко улыбнулась:
– Тогда, генерал, взгляните на эти бумаги, - она положила на стол толстую папку, - Её мать, готова платить вам за воспитание дочери. Единственное условие, ребёнок должен быть жив и не покалечен. При применении телесных наказаний обязательно оказывать медицинскую помощь. И вы можете в любой момент отказаться от контракта, сообщив о своём желании за неделю по указанному адресу.
Архо открыл папку:
– Её мать амазонка?
– Да. Но Вере въезд в САП закрыт уже пять лет. Она там тоже немного несдержанна была.
На лестнице показалась Мэй, одетая и с собранным рюкзаком:
– Ну вот и я!
– она осмотрела Веру. Рядом с маленькой, но крепкой Мэй высокая и худенькая Вера ещё больше походила на тростиночку, - А это кто?
Ей никто не ответил. Очарование обняла её за плечи, увлекая с собой на улицу. Ами Армариакка и си Роджер тоже встали. Великая ещё раз оглянулась у самой двери, но, погрозив Вере кулаком, всё-таки вышла. Си Роджер похлопал Архо по плечу, шепнул что-то на ухо, от чего гигант расхохотался, и тоже вышел. А Вера осталась стоять довольная, где стояла, немного испуганно улыбаясь Архо.
На улице завёлся мотор лайнера. Некоторое время ещё было слышно голоса:
– Это она что, вместо меня?
– Нет, что ты милая, как можно заменить дочь...
Звук лайнера удалялся, и скоро стало снова совсем тихо. Кэти устало смотрела в окно. Наверно, она расстроилась, что Мэй опять уехала, да ещё и даже не подумала с ней попрощаться.
– Так, - Архо развернулся ко всем нарушая тишину, - Бела!
– из комнаты высунулась заспанная блондинка, - Выметайся из моих комнат. Мэй уехала. Давай, давай, - женщина вышла из комнаты, и стало видно, что она беременна. Ещё совсем маленький, но очень отчётливый такой животик. Так вот почему Архо её прятал, и не от меня, а от Мэй. Зачем?
Архо, видно, прочитал мой вопрос по взгляду:
– Мэй не любит Белу, а я не хотел, чтобы она как-нибудь случайно навредила моему сыну.
Я кивнул. Да, Мэй бывает резкой и даже толкнуть или ударить может. А беременная женщина - создание вдвойне хрупкое, её нельзя пугать или толкать.
Архо снова повернулся к Вере:
– Так, кузнечик, меня зовут Архо. Это сразу и домашнее, и полное имя. Другого нет.
Эми заулыбалась:
– С сегодняшнего дня я берусь за твоё воспитание, а это значит, что ты будешь шелковая. Сколько раз в день тебя нужно трахать, чтобы желания соблазнять чужих мужчин не посещало твою неправильную голову?
Вера испуганно распахнула глаза, но ответить не успела. Архо схватил её за руку и потащил в комнату:
– Не беспокойся, я знаю потребности среднестатистической эми. А кроме того, если что, в моём распоряжении несколько тысяч солдат, и...
Конец фразы я не слышал, они скрылись к комнате. Бэла обиженно смотрела им вслед. Кэти всё так же с тоской взирала в окно. А Адет пряталась за меня, что-то её напугало.
Ладно, я аккуратно обнял её за плечи, мы скоро уже уедем от сюда. Завтра Венки собирался рассказать мне, когда и как.
Сега:
Сегодня я опять помогал Ласциве перевязывать Амэму. Выглядел парень плохо: всё тело как будто раздулось, глаза заплыли, на коже серая корка. К тому же парень не слышал нас и не видел. Он находился как будто в трансе. Если сунуть в рот еду - ел, дать в руки стакан - пил. Если поднять на ноги, покачиваясь, но стоял. И при этом как будто был где-то в другом мире.
Ласцива говорил, что это типичное взросление вампа, живущего не в атмосфере атаквы. Долина Ар для вампов была закрыта. Хаймы с туманами и так были редкостью, а после таких бомбёжек протекторатов их просто нет. И поэтому единственное, что нам оставалось, это накладывать бедному парню повязки, пропитанные атаквой.
– Он поправится?
– Да. Процент погибающих при взрослении не так велик. В основном мы теряем сыновей в возрасте до года.
– До года?
– Да, в этом возрасте недостаток атаквы убивает больше половины младенцев.
Он пожал плечами.
Ласцива мне нравился. Он походил на обычного молодого доктора и, наверно, поэтому был мне понятен. Он не плёл интриги, не ввязывался в политические споры. Он просто лечил вампов. Он и в сети-то сидел часто, потому что пациентов консультировал.
Совсем другое дело был Вэрва. Он был изворотливым, как змея. Легко вытаскивал из меня ответы на то, на что я сначала, вроде, не хотел отвечать. Может, просто умел уговаривать, может, применял магию. Мне вроде нравилось, что он так самоотверженно защищает вампов, так старается, чтобы его род не обижали. Но порой его настойчивость пугала.
Он специально выделил время в своём плотном графике, чтобы рассказать мне о вампах, о роде Дарксанга, об Арнелет. У них было что-то общее с Морок. Вэрва тоже родился на планете Арнелет и тоже с тоской вспоминал о ней. Мне понравилось с ним разговаривать.
Но при всём этом с Вэрвой мне было неуютно. Я не понимал накрашенного мальчишку возрастом двести лет, который, как паук, из своего замка всё время плёл какие-то интриги и дёргал за какие-то ниточки.
– Ласцива, а ты когда собираешься уезжать?
– Послезавтра, думаю. У меня есть ещё один пациент по дороге, а через две недели точно нужно быть дома.
– А у тебя дети есть?
Он усмехнулся:
– Конечно, у меня пятеро несовершеннолетних сыновей.
– А тебе ещё один подросток дома не нужен?