Сила, способная изменить мир. Долг

Элиза Полуночная

Силлиан сидел, закрыв лицо руками, и сотрясаясь от беззвучных рыданий. Анью поднялась, подходя к нему и кладя ладонь на плечо. Как поддержать его сейчас она просто не знала… Не понимала, что можно сделать, чтобы облегчить боль утраты близкого человека. Да и возможно ли это?

– Силлиан… – девушка замялась, не зная, что вообще можно сейчас сказать.

– Все, кого я люблю… умирают. Из-за меня! – он ударил рукой в металлической перчатке о каменный пол.

– Ты не виноват… – она наклонилась ближе, пытаясь заглянуть ему в глаза.

– Отстань! – Силлиан резко отстранился. – Что ты понимаешь?! Не трогай меня!

Анью отшатнулась и сделала пару неуверенных шагов

назад, не зная, как реагировать на такое. Было очевидно, что Силлиану сейчас очень больно в душе. И чем можно помочь она не понимала…

В коридоре раздался знакомый звук шагов и в зал вбежал Аман, следом за ним бежали несколько молодых монахов, совсем юные, некоторые вообще мальчишки. Жрец подошел, осматриваясь. Взгляд скользил по ней, перешел на молча рыдающего сидя на полу Силлиана, мертвого лорда, тушу демона, стоящих в стороне выживших солдат и монахов, и снова вернулся к ней.

– Я опоздал… Мне так жаль… – Аман глубоко вздохнул, прикасаясь к её плечу, исцеляя мелкие раны, полученные в драках с демонами.

– Я не знаю, что мне делать… – она старалась говорить тихо, хотя вряд ли Силлиан слушал их сейчас, погруженный в собственное горе.

– Мне приходилось быть свидетелем чужих утрат. Много раз. Никогда не знаешь, что делать и что сказать. К этому невозможно привыкнуть. Наверное, сейчас лучше просто помолчать.

Аман отошел от неё, оказывая помощь раненым. Анью переминалась с ноги на ногу, не зная, как нужно поступить.

Разве правильно будет оставить его одного сейчас?

Когда она осталась сиротой, рядом не было никого, кто мог бы поддержать и сказать, что всё будет хорошо. К ней приставили наставников, которые должны были присматривать и обучать, но ни с кем из них она не стала эмоционально близка. Они просто выполняли возложенные на них обязанности. Следили чтобы «нестабильный ребенок с кровавым даром» не наворотил дел. И от этого было только больнее…

Анью глубоко вздохнула, очищая магией кровь со своих ладоней, и медленно подошла к Силлиану со спины. Колдунья понимала, что, скорей всего, он снова оттолкнет её, но это было сейчас не важно. Она должна была хотя бы попытаться. Девушка наклонилась, обвивая руками его шею. Она тихо пела песню про орла, что так часто пел Амадей по просьбам солдат. Историю гордого загорского орла, что нашел приют среди богов, взлетев выше гор и облаков. Силлиан положил руку на её ладонь, но не оттолкнул, начиная рыдать в голос. Он изливал всю свою боль от потери того, кто стал ему почти отцом. Анью тихо плакала, уткнувшись лицом в его пахнущие яблоками волосы, продолжая петь. Рядом молча стоял Аман.

***

Просыпаться было больно и очень не хотелось. Сказывалась вчерашняя магическая перегрузка. Но Аман был непреклонен.

– Искатель, мы с Вами обязаны присутствовать на церемонии прощания, – Аман рванул на себя одеяло.

– Я уже почти встала… – она продолжала лежать, свернувшись клубком и вцепившись пальцами в угол одеяла, пытаясь удержать его.

– Если не встанете сейчас же – я переверну на Вас кувшин с водой! Ждут только нас.

– Да, да… – она села, сонно смотря по сторонам. – А почему церемония так рано?

– Уже полдень, – Аман выглядел очень недовольным.

– Пошли, – она встала, всё ещё пытаясь проснуться.

Состояние Анью можно было описать простой фразой: «Поднять – подняли, а разбудить забыли». Она держалась рукой за плащ Амана, следуя за ним по коридору, как слепой за поводырем. Жрец вывел её во внутренний двор монастыря, и они остановились в последних рядах, немного в стороне от остальных присутствующих. На погребальных кострах лежали тела погибших во вчерашнем сражении с демонами. В общей сложности около семидесяти человек – и солдаты из их ополчения, и монахи. Кто-то постоянно что-то говорил о долге, о величии духа и что-то ещё. Анью не вслушивалась, бездумно смотря себе под ноги в состоянии легкого полутранса, продолжая медленно восстанавливаться от найденного неподалеку источника магии воды.

– … настоящие герои! – голос Силлиана выдернул её из полусна. – А в Загорье о героях не плачут, их провожают в последний путь с песнями и плясками, громко и весело. Так, чтобы песнь о гордом загорском орле эхом отразилась от горных вершин и разнеслась по всему миру. И эта песня снова разнесется над столицей! Сегодня мы хороним павших. Но мы отомстим за них! Мы вернем нашему королевству былое величие – или погибнем!

Она внимательно смотрела, как он зажег факел, опуская его на погребальный костер лорда Тадеуша. Монахи ходили по двору, поджигая костры. Дым устремился к затянутому низкими серыми облаками небу. Словно само мироздание скорбило о безвременно ушедших. Силлиан наблюдал за происходящим, на его лице застыло выражение мрачной решимости.

А мальчишка возмужал за последние несколько дней. Уже похож на короля.

Они ещё какое-то время наблюдали, как горят погребальные костры. Силлиан подошел к ним и молча стал рядом. Слова были излишни. Каждый думал о чем-то своём.

***

Они втроем сидели в той комнате, что ей выделили в монастыре. Силлиан чем-то старательно полировал Шай’Солар, усевшись на сундуке в изголовье кровати. Аман сидел на стуле возле письменного стола и читал какую-то книгу, взятую им в библиотеке монастыря. На спинке стула висел трофейный колчан арбалетных стрел – обещаниями колдунья не разбрасывалась. Анью полулежала на жесткой деревянной кровати и выбирала среди унесенных втихую с кухни овощей то, что хочет съесть в первую очередь. Рацион монахов был до печального скуден. Ничего вкусного она не нашла, так что пришлось довольствоваться огурцами, помидорами и морковью. Не то что Матей, повар из Орзельской крепости, у него всегда можно было найти что-то вкусненькое. Этот полный и добрый мужчина хорошо к ней относился и даже одно время оставлял готовые вкусняшки поближе к двери и окнам. Поблажки Анью были не нужны, но забота повара была ей приятна, так что она иногда позволяла ему себя заметить. И периодически приносила из леса какую-нибудь дичь, оставляя её на кухне, в качестве благодарности.

Силлиан то и дело бросал странные взгляды на её добычу, но никак не комментировал. Анью выбрала самый красивый и вкусно пахнущий помидор и, щелкнув пальцами, левитировала корзинку в сторону короля. Мужчина задумчиво осмотрел содержимое и выбрал себе морковку. Корзинка полетела дальше, в сторону жреца.

– Ты всегда всё магией делаешь? – Силлиан с хрустом откусил кусок от угощения.

– А ты всегда всё делаешь руками? – задала встречный вопрос Анью.

– Понял, – он улыбнулся в ответ. – Магия удобная штука.

– Аман! Отвлекись и обрати свой взор на простых смертных, – колдунья недовольно посмотрела на жреца.

Жрец, уткнувшись в книгу, полностью игнорировал парящую в воздухе корзинку с овощами. Кажется, ему сейчас вообще не было дела до происходящего вокруг. Девушка щелкнула пальцами и огурец поднялся в воздух, постучав мужчину по голове.

– Если не обратишь на меня внимание – помидор прилетит тебе в лицо…

– Я слышу Вас, Искатель. – Аман, не глядя, поймал в воздухе корзинку и поставил её на стол. Туда же отправился и огурец.