Сила, способная изменить мир. Душа
Шрифт:
Что такое верность, им не узнать.
А пока мы живы,
Свернем же горы, соберем все силы,
Повернем историю!
«Пока мы живы» ( «Lemu» )
Увы, но других выживших Аньюриэль не нашла. Девушку, которую вынес из леса Лансель, звали Мерилла. Она не сильно пострадала: синяки, ссадины и немного ожогов. Она же и поведала, что ранним утром, незадолго до рассвета, в лесу началась суматоха и пожар, а потом на лагерь напал дракон. Не тот детёныш, которого они с Ланселем упокоили в Девилшире, а взрослый и, что немаловажно, живой дракон. Следопыты, среди которых был десяток силлинов и около тридцати человек, просто не смогли ничего противопоставить нападению. Увы, сильных магов в их рядах не было никогда. Способных чародеев разбирали магические башни. В следопыты шли те, у кого был хоть слабенький дар к магии земли и желание заботиться о природе. Людей брали даже без дара – было бы маломальское умение стрелять из лука и толика сообразительности, чтобы не потеряться в лесу. Увы, должность следопыта в Берне не считалась почётной. Казна платила мало, жить приходилось в лесу, да и каких-то достижений от такой службы ждать не приходилось. Не то что в магических башнях или Ордене Луны.
Следопыты жили своей общиной. Не лезли в политику и предпочитали, чтобы к ним не лезли. В лагере даже портала не было, что привело к печальным последствиям. Со слов Мериллы, большая часть следопытов была в лагере, когда напал дракон. Практически сразу стало очевидно, что с разгневанным ящером они не справятся, и её послали в Берн за подмогой. Была вероятность, что те, кто патрулировал отдалённые участки леса, выжили, но пока никто не пришел к их маленькой стоянке на опушке леса.
Мужчину, которого Анью вытащила из-под завалов, звали Ферниль, но он пока не приходил в сознание. Мерилла товарища осмотрела и пришла к выводу, что самое страшное позади и он скоро проснётся, когда организм немного восстановится после кровопотери. Анью то и дело давала ему отвар целебных трав с мёдом. Понемногу, по несколько глотков, чтобы не было обезвоживания, но видимых улучшений пока не было. Впрочем, сердцебиение выровнялось и стало чуть громче. Это обнадёживало.
Ночь прошла в тревожной полудрёме. Аньюриэль то и дело просыпалась, прислушиваясь к шорохам леса, дыханию раненого, и всматривалась в небо, опасаясь увидеть там чёрный силуэт дракона. Лансель тоже выглядел напряженным и задумчивым. Изредка он забывался сном, но рука его продолжала сжимать рукоять двуручника.
Когда небо тронули первые отблески рассвета, она уже не спала. Аньюриэль тихо поднялась, стараясь не потревожить хрупкий сон Ланселя, и пошла набирать воду в котелок. В голове после бессонной ночи была неразбериха из мыслей и усталости. Радовало, что ночь прошла без происшествий.
Лансель проснулся, когда чародейка уже разогревала остатки вчерашней каши. На удивление, открыл глаза и Ферниль.
– Не волнуйся, ты в безопасности, – Аньюриэль опустилась на колени рядом с силлином, помогая ему выпить немного воды. – Поесть сможешь?
– Как остальные? – прохрипел мужчина.
– Мерилла в порядке. Она отправилась в Берн, – уклончиво ответила Аньюриэль, рассматривая мужчину.
Молодой. Немного старше неё, но не больше двухсот пятидесяти. Маг, судя по ауре, слабый, но, возможно, отчасти виноваты раны и большая часть силы сейчас уходит на поддержание организма. Светлые волосы были покрыты сажей и пылью, лишь у линии лба было заметно, что они платиновые – Аньюриэль, протирая лицо силлина от грязи, смахнула пепел и оттуда. Черты лица оказались приятные, хотя и писаным красавцем Ферниля назвать было сложно: глаза серые, чуть серебристые, нос прямой, ровный, как у всех силлинов, немного выступающие скулы и красивые губы. Телосложением Ферниль был больше похож на тень – в меру мускулистый и жилистый, но в то же время изящный и гибкий, как молодое деревце. Где-то в глубине груди шевельнулась лёгкая искорка интереса к этому мужчине.
– А остальные? – он приподнялся на локтях, осматривая их скромную стоянку. – Где мой отец.
Аньюриэль отвела взгляд, прикусывая нижнюю губу.
Ну и как я должна сказать об этом?!
– Он был в лагере? – ровно спросил Лансель.
– Да.
– Мне жаль, – рыцарь похлопал силлина по плечу. – Спасти удалось лишь тебя.
Аньюриэль изучала травинки у себя под ногами, старательно не поднимая взгляд, хоть и слышала, как скрипит зубами Ферниль от едва сдерживаемой злобы. Увы, в этой ситуации она ничем не могла помочь.
– Я убью эту тварь, – прохрипел следопыт.
***
– Ты ранен, – увещевала Аньюриэль. – Тебе нужно отлежаться хоть немного.
– Я в порядке, – бледный Ферниль старательно шагал немного впереди Ланселя, изредка покачиваясь, но пока не падал.
Рыцарь на эту инициативу отреагировал с философским спокойствием. Казалось, он был даже рад, что обрёл ещё одного союзника. Можно ли считать таковым следопыта, Анью не знала. Пока их пути вели в одном направлении – к горам. Где-то в тех горах, возможно, прятался Моргред. И там же должно быть логово дракона. Кого они найдут первее – тот ещё вопрос. Также как и то, будет ли от Ферниля хоть какая-то помощь. Следопыт на ногах-то держался с трудом.
В остатках лагеря, пока они с Ланселем погребали тела, Ферниль откопал из-под обломков целый лук и пару десятков стрел. Ещё Анью заметила нож, припрятанный за голенищем сапога. С таким вооружением идти на дракона – самоубийство, но её слушать никто не стал.
– Мы можем идти чуть медленнее, – предложила чародейка, вперив взгляд в затылок Ланселя.
– Я в порядке, – огрызнулся следопыт. – Я убью эту тварь, чего бы мне это ни стоило.
Характер у Ферниля оказался прескверный. Энвиса просила сделать скидку на то, что он в одночасье потерял всех, кто был ему дорог, но это не оправдывало откровенное хамство в адрес тех, кто спас ему жизнь. Анью было искренне жаль мужчину, и она держалась поблизости, готовая подставить плечо, если потребуется. Вот только поддержка и покровительство явно были ему не нужны.
– Дракон никуда не денется, – ровно отметил Лансель. – Они живут тысячи лет.
– И растут, к сожалению, тоже, – добавила Энвиса.
Собственно именно в этом и заключалась основная проблема. Драконы имели неприятное свойство расти в течение всей жизни. Сперва быстро, линяя едва ли не каждый год. Со временем скорость роста замедлялась, но не прекращалась никогда. А шкура после каждой линьки становилась только крепче. Уже после ста лет чешуя дракона по прочности не уступала рыцарским доспехам. А если судить по отметинам, что оставил дракон, круша лагерь следопытов, ему должно быть не меньше пятисот, а, возможно, и больше.
– Если с ним не разобраться, – задумчиво проговорила Аньюриэль, —то он вполне может напасть ещё на кого-то. В столицу вряд ли сунется – маги башен и Эадалин дадут достойный отпор. А вот на небольшую деревню нападёт.
– Что вообще могло согнать дракона с насиженного места? – задался вопросом рыцарь. – Их же почти всех извели ещё пятьсот лет назад, когда силлины только перебрались в Берн.
– А эту тварь не заметили? – изумилась Аньюриэль. – Он же здоровый должен быть. Там такие отметины на деревьях.
– Драконы могут впадать в спячку на долгие годы, – пояснил Ферниль. – И могут долго держаться в небе, не приземляясь для отдыха. Он мог перебраться с какого-нибудь острова, где уже сожрал всё.
– А мы точно правильно идём? – она глянула на следопыта.
– Да, – он указал рукой вверх, на обломанные вершины сосен.
– Уверен, что не хочешь отдохнуть? – она улыбнулась.
– Всё, чего я хочу, – убить эту тварь, – огрызнулся Ферниль и слегка ускорился, обгоняя её.
– Было бы лучше найти логово и караулить, когда дракон сбросит шкуру, – Лансель высказал первую благоразумную мысль за всё их путешествие. – Тогда он станет уязвим.