Сила урагана
Шрифт:
— В основном сержанты, я погляжу, — подытожил Янсма.
— Ну, нельзя же оставить все развлечения новобранцам!
— Можно поинтересоваться, чего вы хотите? — сказал Гарвин, потирая глаза. — Уже поздно, я хочу спать. Я только наполовину закончил дела, и тратить время на пустяки мне некогда.
Дилл уселся на стул перед столом Гарвина. Доктор Данфин Фрауде остался стоять.
— Слышал, вы отправляетесь искать неприятности, — сказал Дилл.
— И вам пригодится пара добровольцев, — добавил Фрауде.
— Что,
— Не для Бена Дилла.
— Ответ простой — довольно. Героев у меня хватает.
— Не выйдет, — спокойно ответил Дилл.
— Ты же пилот, — убеждал Гарвин. — Мы будем возиться в грязи. Ты попросту завянешь, когда придется столько накручивать на своих двоих.
— Мне приходилось прогуляться по длиннющим джунглям, — сказал Дилл. — Да еще и тащить парочку разведчиков.
— И я не отставал от других, когда мы застряли на мусфийской планете, — добавил Фрауде. — И потом, вам на Куре пригодится аналитик.
— Ну ладно, — сдал Гарвин. — Допустим, для вас, доктор, у меня найдется применение. Но ты, Бен, меня пока не убедил. Разве тебе не хочется кружить тут поблизости? Ты только подумай о медалях, славе и чистой форме, не говоря уж о твоем фэн-клубе. Шлюшки из джунглей не для таких джентльменов, как ты.
— Когда ничего не происходит, медалей много не заработаешь. Особенно если учесть, что вся слава за ту сбитую ракету Редрута досталась не мне, — не сдавался Дилл. — И вообще, Гарвин, я выше тебя, быстрее тебя, я раньше тобой командовал. И если ты не передумаешь, я сломаю тебе руку, и тогда никто не пойдет играть в джунгли.
Гарвин без слов признал свое поражение.
— Идите, разбудите Лир, и получите все, что она скажет.
— И надолго вы? — спросила Язифь.
— Не знаю, — ответил Гарвин. — Может, месяц, может, больше.
— И все это была твоя идея?
Гарвин неловко заерзал по мягкой кушетке, взглянул на высоты, на лагерь Махан на другом берегу залива.
— Ну, в общем, да.
— Ты и вправду хочешь, чтобы тебя убили?
— Я не верю, — честно ответил он, — что уже родился человек, которому по силам меня прикончить.
Язифь встала, подошла к буфету, стала наливать себе еще один бокал, но передумала.
— Я знаю, что ты из себя представляешь, — сказала она медленно. — И ты, скорее всего, всегда будешь таким. Так что нет смысла что-то говорить. Только вот что, любезный. Перед отправлением ты возьмешь увольнение на сутки. Я прослежу, чтобы ты ел только свою любимую еду, чтобы тебе было, что вспомнить на этой вашей чертовой планете, когда ты будешь жевать сушеное дерьмо летучих мышей. И еще я прослежу, чтобы я не могла как следует ходить, когда ты уедешь. У меня тоже должно быть что вспомнить.
Первым из лагеря Махан взлетел новый легкий истребитель с командой Гарвина на борту. За ним отправились два «велва», на которых как полипы висели «аксаи».
Поднявшись с планеты, они вышли в гиперпространство. До малоизученной
Глава 8
Ларикс / Ларикс Прима
Ньянгу Иоситаро трудился в поте лица, мотаясь туда-сюда по всему Лариксу. Он находил изъяны, места, где система была уязвима. О мелких он, как и было приказано, докладывал Редруту, а потенциально крупные оставлял на потом, когда — «когда», а не «если», настойчиво повторял он сам себе — он сумеет найти надежное средство межпланетного общения.
Он приобрел привычку тренироваться в том же правительственном спортзале, куда ходил Селидон. Когда они иногда тренировались в борьбе, Ньянгу старался быть менее быстрым и ловким, чем его противник.
Иногда они встречались за обедом в одном из ресторанчиков, любимых правительственной элитой. Селидон на гурмана не тянул. Обычно он заказывал сырые овощи и непрожаренный бифштекс Ньянгу установил на собственной шкуре, что дело тут было не в спартанских привычках. Просто на Лариксе любые продукты либо разваривали до сероватого цвета, либо топили в очень остром соусе.
Разговаривали они в основном о фехтовании, и Ньянгу это нравилось. Ни один из них не был готов подробно говорить о своих идеях, прошлом или амбициях. Но кое-что интересное Иоситаро все-таки узнал.
Редрут поступил именно так, как предполагал Данфин Фрауде. Когда в Конфедерации начались проблемы, он отреагировал мгновенно, не желая, чтобы «чума анархии» попала на его территорию. С ухудшением ситуации в Империи Редрут запретил большую часть торговых контактов с ней. Немногие корабли, которым разрешалось выходить из системы, сообщали, что целые планетные системы выходят из Конфедерации и используют хаос для захвата других миров и систем.
— Протектор понял, — объяснял Селидон, — что гражданская война распространяется, если можно назвать гражданской войну, в которой дюжина разных сторон. Когда Центрум позвал на помощь, Редрут отказался, заявив, что в его собственных мирах бушует война и что у него нет лишних солдат. Он ясно понял, что нет никакого смысла терять лучшие войска в далекой галактике, или, хуже того, подвергать их заражению чуждыми идеями, разрушающими Конфедерацию, чтобы они потом распространяли эти идеи дома.
Потом Редрут послал несколько искаженных обрывков посланий, намекавших, что ситуация ухудшается.
— И одно из них, наверное, говорило, что контакт с Камброй потерян?
— Что-то в этом роде, — ответил Селидон, запивая остатки мяса холодной как лед водой. — Корабли с вашего… Простите, с мира, где вы работали, и из Конфедерации мы захватывали.
Ньянгу вспомнил, что корабль «Малверн», на борту которого они с Гарвином служили новобранцами, был захвачен людьми Селидона.
— Но вы это знали, — сказал Селидон. — Разве не вы так предусмотрительно наняли чиновника на Центруме, чтобы он сообщал нам, когда тут будут проходить интересные грузы?