Сильнее боли
Шрифт:
–Вот именно, – встрепенулась мама, и глаза ее засветились откровенным любопытством. – Так где же ты был?
–Где я был?.. – переспросил Тарас и, внезапно замолчав, нахмурил лоб.
–Да-да, именно, где ты был? – фыркнула мама. – И что за дурацкая привычка переспрашивать? Ведь ты прекрасно слышал мой вопрос и в первый раз!
Но Тарас ответил не сразу. Не переставая хмуриться, он покачал головой, словно удивляясь собственным мыслям, и неуверенно произнес:
–Я не знаю, где я был…
–То есть как это? – вперила в него суровый взгляд мама.
–Вот… так… –
–Четыре часа?!
–Почему?.. – растерялся Тарас. – Ах, да… То есть нет. Нет-нет, не четыре! На педсовете до пяти просидел.
–Ну хорошо, три часа. Ты хочешь сказать, что просто так гулял три часа?
–Получается, да, – пожал плечами Тарас. – Раз я пришел в восемь. Хоть я и не учитель математики, но…
–Не надо острить, – поднялась из-за стола мама, – у тебя это плохо получается. И в следующий раз придумай что-нибудь более правдоподобнее. Но запомни: никаких чужих детей! – Окинув сына взглядом, полным укора, она вышла из кухни.
Тарас же, казалось, этого не заметил. Вращая в пальцах вилку с нанизанным на нее куском котлеты, он опять свел брови и глубоко задумался.
Что-то тут не так. Ответив маме, что просто гулял, он не обманул ее. Ведь и на самом деле он… ну да, просто бродил по городу… Но почему, зачем, где он конкретно ходил – этого Тарас не мог вспомнить, как ни пытался. А может, он ездил к дяде Саше Хрумову за город? Да нет же, в пять и даже в шесть еще слишком светло, чтобы смотреть на звезды. Но где же тогда он был?.. Нет, не вспомнить. Словно наваждение нашло. Ладно бы еще и впрямь влюбился – тогда понятна рассеянность, – так ведь нет! Ничего подобного с ним не происходило. Да и вряд ли уже, наверное, произойдет. Тогда что? Может быть, что-то со здоровьем? Переутомился? Нехватка витаминов?.. Весной это обычное дело… Хотя разве от нехватки витаминов нарушается память, теряется способность контролировать себя? Кто его знает, может, и да. Хорошо хоть каникулы скоро, можно будет отдохнуть. О поездке к морю с его зарплатой нечего и мечтать, но хотя бы в деревню выбраться!.. Правда, мама отцовскую родню не жалует и после развода ни разу в деревне не была, но это, если честно, даже к лучшему. От мамы ему тоже хотелось отдохнуть. Да и ей от него, наверное, тоже.
Переключившись на мысли о летнем отдыхе, Тарас немного успокоился. Ему показалось, вот-вот – и память вернется к нему. Дожевав остывшую котлету, он налил большую кружку чая, разломил в ладони сушку и поднес было ко рту, но тут его голову пронзило такой острой болью, что пальцы непроизвольно разжались, метнувшись к вискам, и кусочки сушки разлетелись по полу.
Видимо, он вскрикнул, потому что в кухню тотчас ворвалась мама.
–Что? Расик, что?! – заметалась она возле Тараса. – Что с тобой? Почему ты держишься за голову?
–Потому что она болит… – сквозь зубы процедил Тарас, аккуратно присаживаясь на табуретку.
–Что, так сильно? – всплеснула мама руками, увидев, как очередная гримаса исказила лицо сына.
Тарас не нашел в себе сил ответить и лишь едва заметно кивнул. Мама перестала бесцельно метаться
–Что?.. Что тебе лучше дать? – запричитала она, перебирая лекарства. – Цитрамон? Аскофен? Нет, лучше все-таки анальгин – он сильнее… На, держи.
Тарас не глядя протянул руку, которая дрожала так, что он чуть не выронил таблетку. Мама подала стакан. Стуча о стекло зубами, расплескав часть воды на рубашку и на пол, Тарас запил лекарство и обессиленно ткнулся лбом в локоть, лежавший на столе.
–Иди в комнату, ляг на диван, – погладила голову сына мама. – А я пока «скорую» вызову.
–Погоди, не надо… – промычал Тарас. – Сейчас…
–Тут нечего годить! – первый испуг у мамы прошел, и она вновь попыталась взять бразды правления в руки. – «Скорую» нужно вызвать немедленно! У тебя может быть инсульт! Подумай только: стать инвалидом в тридцать лет!..
–Мама, угомонись, – с трудом приподнял голову Тарас. – Какой инсульт? Мне уже лучше. – Чтобы подтвердить эти слова, он, держась за стол, поднялся и побрел в комнату, к дивану. Рухнув на него, облегченно выдохнул и сказал: – Я просто сильно устал. Сейчас полежу, и все пройдет. Не вздумай вызывать «скорую»!
–Смотри, – поджала губы мама. – Тебе жить. – И добавила более дружелюбно: – Давай я тебе хоть давление померяю!
Против этого Тарас возражать не стал. Сердить маму по пустякам – себе дороже. А та уже прилаживала манжету на липучке к руке сына.
–Странно, – сказала мама, глядя на показания прибора. – Сто двадцать пять на восемьдесят… – Голос ее будто выражал сожаление. Впрочем, она тут же прокомментировала: – И все же верхнее давление мне не очень нравится. На твоем месте я бы все-таки показалась врачу. Не хочешь, чтобы я вызывала «скорую», – зайди завтра после работы в поликлинику.
–Хорошо, – сказал Тарас и почувствовал вдруг, что голова прошла. Внезапно, разом. Будто там, внутри кто-то щелкнул выключателем, обесточив боль. И, словно только этого и дожидаясь, зазвонил телефон. Мама метнулась к нему, схватила трубку, послушала и раздраженно ответила:
–Валера, он приболел, позвони позже…
Но Тарас уже вскочил с дивана и потянул трубку из маминых рук:
–Мама, отдай, я в порядке!..
Валерку единственного Тарас мог назвать другом. Возможно, это было и не совсем так, но Тарасу очень этого хотелось. Он тяжело сходился с людьми, считал себя из-за этого ущербным, переживал, но изменить ничего не мог. И вот пришедший в школу в начале учебного года новый физик, Валерка Самсонов, неожиданно сблизился с ним, и Тарас очень дорожил этими отношениями.
–Валер, Валер!.. – закричал он в трубку. – Погоди, это я!..
Валера, к счастью, еще не отключился.
–Ага, – сказал он. – Вечер добрый. Когда ты заболеть-то успел? Вроде днем нормальный был…
–Да все в порядке, это мама паникует… – Тарас замахал свободной рукой на маму, которая продолжала стоять рядом, внимательно прислушиваясь к разговору. Та фыркнула и вышла из комнаты, хотя – Тарас не сомневался – осталась возле двери.
–Ну, неспроста же, наверное, – усмехнулся Валера. – Повод-то был?