Сильнее денег
Шрифт:
Девушка повернулась к машине и нажала несколько клавиш. Почти в то же мгновение на поднос выпала карточка.
– Вот и все! – воскликнул Флемминг, расплываясь в широкой улыбке.
Я протянул руку.
– Вы знаете, я большой скептик. А вдруг эта карточка не имеет никакого отношения к мистеру Айткену?
Флемминг с торжествующим видом вручил мне карточку.
Я сразу увидел в ее верхней части фамилию «Айткен», напечатанную крупными буквами.
– Поразительно! Видимо, придется купить такую же игрушку… А можно мне попробовать?
– Конечно, мистер
Я склонился над клавишами и быстро набрал номер 2997. Сердце у меня колотилось так отчаянно, что я боялся, как бы девушка и Флемминг не услышали его стук.
Машина загудела, в металлическом контейнере быстро замелькали карточки. Я стоял в ожидании, пока на поднос не выпала белая карточка.
Флемминг и девушка улыбнулись.
– Выбранный вами номер принадлежит мисс Римме Маршалл, – объявил Флемминг. – Можете проверить сами.
Я взял карточку и прочитал:
«Римма Маршалл. Счет. Санта-Барбара. Кредитовать 10000 дол.».
– Превосходный аппарат, – заметил я, стараясь говорить спокойно. – Именно то, что мне нужно. Спасибо.
Спустя полчаса арендованная машина мчала меня в Санта-Барбару.
Я уговаривал себя не впадать в излишний оптимизм. Район моих поисков значительно сузился, не оставалось сомнений, что Римма живет где-то в окрестностях Санта-Барбары, однако мне еще предстояло найти ее, а времени было в обрез.
В Санта-Барбару я приехал около половины шестого и у первого же регулировщика движения узнал, где находится отделение банка «Пасифик и Юнион». Оно занимало довольно маленькое помещение и уже было закрыто. Оставив машину, я обошел вокруг здания.
Напротив банка была гостиница, и я решил, что удобнее всего остановиться в ней. Это было довольно жалкое заведение – видимо, излюбленная обитель коммивояжеров.
Полная женщина, сидевшая за конторкой администратора, приветствовала меня унылой улыбкой и передала ручку, молча приглашая заполнить регистрационную карточку.
Я спросил, может ли она предоставить мне комнату с окнами на улицу. Женщина ответила утвердительно, но сказала, что на моем бы месте предпочла одну из комнат, выходящих во двор, чтобы не мешал уличный шум.
Я ответил, что шум меня не беспокоит, после чего она вручила мне ключ и объяснила, как найти комнату. Обед, добавила она, начинается с семи часов.
Номер оказался чистым, довольно просто обставленным и в общем-то неуютным, однако это не имело значения. Взгляд, брошенный в окно, убедил меня, что банк находится как раз напротив.
Я пододвинул стул к окну и принялся рассматривать решетку, закрывавшую вход в банк.
Когда же Римма придет сюда?
Я понимал, что здесь мне не удастся повторить трюк, проделанный в Лос-Анджелесе, и получить более подробные сведения о Римме. К тому же, стоит ей только заподозрить, что я напал на ее след, как она тут же исчезнет, и мне придется начинать все сызнова. Возможно, если я буду дежурить у окна, мне повезет, и я увижу ее? Тогда мне можно будет проследить за ней и узнать, где она живет. Появляться же на улице было бы чистейшим безумием: Римма может увидеть
На следующее утро во время завтрака я сообщил женщине-администратору, что у меня много работы и что я намерен целый день заниматься у себя в номере.
Женщина заверила, что меня никто беспокоить не будет.
Я вернулся в номер и уселся у окна.
Банк открывался в девять часов. Местное отделение «Пасифик и Юнион» явно не могло похвалиться широким размахом операций: в течение первых двух часов в нем побывало всего лишь пять человек. Правда, чуть позже приток клиентов усилился, но ненамного.
Я сидел и наблюдал. Весь день меня не оставляла надежда, но когда двери банка закрылись последний раз, я почувствовал такое уныние и безысходность, что готов был наложить на себя руки.
На следующее утро мне надо было уезжать, а это означало, что я лишился всякой надежды отыскать Римму до уплаты второго взноса.
Я уже готов был отказаться от всяких попыток придумать что-нибудь подходящее, как вдруг меня осенило: а что, если поручить поиски Риммы какому-нибудь детективу? Эта мысль так взволновала меня, что я чуть было не помчался в вестибюль, чтобы найти в справочной книге адрес соответствующего агентства, но в последний момент сообразил, что все это глупости. Ведь я намеревался устранить Римму. И когда я это сделаю, напав на ее след с помощью детективов, они сообщат в полицию, опишут мои приметы, и полиция пойдет по моему следу.
Нет, свои счеты с Риммой я должен свести без чьей-либо помощи. Вот тогда-то, валяясь в кровати, я впервые подумал, что найти Римму – это еще полдела: не менее важно выполнить задуманное так, чтобы остаться вне всяких подозрений. Одна трудность порождала другую.
Утром на следующий день я вылетел в Голланд-Сити и вскоре после одиннадцати пришел в контору.
Джек разговаривал с кем-то по телефону, но, увидев меня, торопливо сказал:
– Я вам позвоню. Да, да, минут через десять… – и положил трубку.
Он взглянул на меня, и я сразу понял, что стряслась какая-то беда. Джек был бледен и удручен.
– Ты уже был дома, Джефф?
– Нет. Только что с самолета.
Я поставил на пол саквояж и бросил плащ на стул.
– Я пытался найти тебя, – хрипло произнес Джек. – И где только тебя черти носят?
– В чем дело? Говори.
Джек помолчал, потом медленно встал со стула и сказал:
– Сарита…
Я похолодел.
– Что?! Что ты хочешь сказать?
– Плохо, Джефф. Авария… Я искал тебя всюду…
– Она… жива?
– Жива, но в очень тяжелом состоянии. Пьяный шофер налетел на ее машину. Боюсь, Джефф, что она…
– Когда это случилось?
– Утром в день твоего отъезда. Она отправилась за покупками, и вот…
– Джек, я хочу знать правду! Она безнадежна?
Он обошел вокруг стола и положил руку мне на плечо:
– Врачи делают все от них зависящее. Нам остается только ждать.
– Где она?
– В городской больнице… Но…
Я выбежал из кабинета мимо бледной, как полотно, Клары и бросился к лифту.