Сильнее жизни - 2
Шрифт:
***
У меня не было сил даже встать. Спина болела, я чувствовала, что вся буквально залита кровью: своей и Самуила. Я почти распласталась на его теле, не желая даже думать о том, что придется подниматься наверх. Шло время, до меня доносились звуки борьбы. Слишком близко, чтобы я могла их игнорировать и просто закрыть глаза. Там был Валар. Он силен, но что если Азазель сильнее? Азазель... Он же там!
Словно очнувшись от шока, я скатилась с тела Самуила прямо в кровавую жижу. Выплюнув попавшую в рот грязь и цепляясь руками за мокрую землю, я поползла наверх, скатываясь, погружаясь с головой в грязь и снова пытаясь
– Ты всего лишь ошибка Асбиэля, - донеслись до меня слова Падшего.
– Я это переживу, - невозмутимо ответил полукровка. Сквозь пелену дождя я едва уловила его движение. В воздухе что-то мелькнуло, и словно огненная плеть обожгла тело Азазеля. Полукровка повторил удар, и на этот раз Падшему едва удалось его перехватить. Кожа на его ладони зашипела и покрылась волдырями.
– Ты не можешь быть способным на такое! Он не мог доверить тебе все свои тайны!
– Иногда тайны не доверяют. Их выпытывают. Силой, - полукровка вырвал плеть из ладони Азазеля, отхватив вместе с ней кожу с мясом. Вскрикнув от боли, Падший невольно отступил на шаг.
– Ну нет, дорогой гость. Ты слишком сильно сюда стремился, чтобы так быстро нас покинуть, - снова удар, на этот раз по лицу. Плеть отхватила кусок плоти со щеки Падшего.
Придя в этот мир Азазель допустил ошибку. Слишком нетерпелив он оказался. Воспользовавшись телом Тилы, он не мог использовать все свои силы, понадеявшись на помощь Самуила. Столько лет ожиданий и надежд, и все пошло прахом. Я не позволяла себя расслабиться, ведь это еще не конец. Валар справится. Он сможет, я знаю, я верю, что сможет... Жаль Тилу, она тут ни при чем...
Не почувствовала, как глаза сами собой закрылись, а пальцы все еще с силой сжали мокрую землю. Когда я очнулась, наступил рассвет, небо очистилось от туч, в воздухе пахло грозой. Меня несли на руках, голова была прижата к чьей-то груди. Стук сердца и тепло сильных рук успокаивало, но стоило вспомнить о том, что произошло, как я попыталась высвободиться.
– Тихо, ангелочек. Ты слишком изранена, чтобы идти самостоятельно, - шепнул мне на ухо Валар, еще крепче прижимая к себе.
Мы поднимались по лестнице, перед глазами мелькали разрушенные стены, упавшая штукатурка, покореженный пол. Видимо, захватчикам удалось прорваться довольно далеко, прежде чем их смогли оттуда изгнать.
Меня отнесли в чудом сохранившуюся чужую спальню на нижнем уровне замка, куда захватчикам добраться так и не удалось. Солнечный свет раздражал, чужие голоса выводили из себя. Болело все тело. К спине было не прикоснуться. Валар аккуратно опустил меня на постель, помогая перевернуться на бок.
– Все вон!
– коротко распорядился Андрес, и шум голосов моментально стих. Рядом раздались шаги, и я почувствовала присутствие кого-то еще.
– Как она?
– Глеб, мое сердце сжалось от нежности. Он выжил!
– Сам видишь, - зло отрезал Валар.
– Это правда, что она сражалась с Ангелом и победила?
– И едва не умерла, - я почувствовала на своей щеке прикосновение теплых пальцев. Чья-то рука пригладила спутанные грязные волосы.
– Я могу чем-то помочь?
– настаивал охотник.
– Да, конечно. Просто не мешай. Оставь меня и мою жену в покое. Ты помог нам при попытке захвата замка, и я тебе премного за это благодарен. Остальную благодарность тебе выдаст спасенная тобой Мария, - кто-то сел рядом со мой, накрывая одеялом. До этого момента я не чувствовала, насколько замерзла.
– Я буду рядом, если понадоблюсь, - дверь за Глебом затворилась, и я услышала, как Валар выдавил сквозь зубы "не сомневаюсь".
Несколько минут в комнате стояло молчание, и я была благодарна Валару за предоставленное мне время. Но рано или поздно этот разговор должен был стояться.
– Где была твоя голова?
– прохлада, разлившаяся по спине, вырвала у меня легкий стон. Когда-то, очень давно, полукровка уже лечил, таким образом, мои раны. Но сейчас все было по-другому.
– Я должна была это сделать. Кому как не тебе меня понять, - пришлось открыть глаза, чтобы увидеть склоненное над собой лицо Андреса.
– Ты могла умереть. Одна, против Самуила! Ты сошла с ума!
– Я была не одна. Это был наш шанс. Помнишь? Доверие! Я верила, что ты сможешь убить Азазеля. Может быть, если бы ты верил в меня, ничего этого не было бы?
– Ты о чем?
– склоненное лицо нахмурилось, в глазах промелькнула тревога.
– Я все знаю, - устало прикрыв глаза, я старалась изгнать из памяти яростный шепот Самуила. Слова, которые навсегда врезались в память и сердце, мешая мыслить, дышать, жить.
Он замолчал, на душе тут же стало мрачно и уныло. Вот так просто, он признает свою вину? Даже не попытавшись оправдаться? Хотя, разве такое можно оправдать? К нему неприменимы человеческие законы и понятия. Он демон, всегда им был, и навсегда им останется. Пусть с душой. Но разве душа делает нас лучше?
– Я должен что-то сказать, - внезапно раздался его голос, и я тут же открыла глаза, - но не знаю что. Ты была мертва - безжизненная льдинка в саркофаге. Не было надежды. Не было сил. Только отчаяние и боль. Я нашел тебя и потерял. Нам дали так мало времени. Но я всего лишь демон - злобный и мерзкий, каким ты, наверное, сейчас меня считаешь. Самуил явился на мой зов. Мне помог амулет Асбиэля. И я предложил сделку - ключ от Тартара, в обмен на тебя.
– Ты знал, чем это может всем грозить?
– почти без сил спросила я.
– Мне было все равно. Тогда и сейчас. Плевать на мир, плевать на всех, - Валар повернулся ко мне, безжалостно глядя сверху вниз.
– Я знал место. Асбиэль нашел его незадолго до своей смерти. Я тогда следил за ним... Но демон, даже полукровка не может прикоснуться к ключу. Поэтому понадобилась помощь человека. Заинтересованного, знающего, достаточно одержимого идеей, чтобы он не смог отказаться или предать. Старик нашел для меня ключ и кости. Он собирался объявить об этом на весь мир. Но было слишком рано. Ангелы могли вмешаться, и все испортить. Поэтому, для старика профессора пришло время исчезнуть. К тому времени я уже понял, что Самуил действует втайне от своих собратьев. Нужно было сперва вернуть тебя, а потом будь что будет.