Сильнее жизни - 2
Шрифт:
– Никогда больше ты меня не оставишь, -- прошептал он мне на ухо, касаясь губами все еще мокрых волос.
***
Тила открыла заплаканные глаза, сама удивляясь своей чувствительности. Совсем недавно она могла рыдать от боли, ярости, обиды. Но всегда находила способ возместить свою потерю, наказать обидчика или подавить нежелательные чувства. Но теперь... что с ней происходит? Она ощущала себя по-другому. Совершенно изменившейся, чужой и неизвестной и в то же время такой знакомой. Как будто все встало на свои места.
Она протяжно застонала, и скорчилась на полу. Сейчас, во всем мире ей было нужно только одно существо. Та, что была к ней так добра, та, что сохранила ей жизнь, несмотря на тяжесть грехов демоницы. От воспоминаний Тила была готова провалиться сквозь землю. Но вряд ли Земля была готова ее принять.
– Регина!
– выкрикнула она в пустоту.
Она боялась, что та больше никогда не придет. Искупитель слишком добра и милосердна, но даже она не сможет выдержать всю тяжесть преступлений, что тянулся за Тилой на протяжении ее долгой жизни.
– Прости меня! Простите меня!
Тила понимала, что с ней происходит. Не была уверена, что заслужила эту милость, но теперь, что бы ей не довелось пережить, она никогда не откажется от того, что ей дала Искупитель.
– Спасибо тебе, Регина. Спасибо за то, что вернула мне душу!
XVII
Он приближался бесшумно и стремительно, с каждым новым витком подступая ко мне. Я чувствовала на себе его ледяное дыхание, и сжалась от предчувствия боли. Скоро... совсем скоро он полностью поглотит мое тело. За миг до того, как огонь лизнул ноги, я услышала крик Андреса, повторяющего мое имя, встретила его отчаянный взгляд и, закрыв глаза, прошептала Люциферу:
– Иди в Бездну!
Мертвящий душу холод сковал тело. Языки огня проникали в каждую пору кожи, причиняя невыносимую боль. Я закричала, и тут же захлебнулась собственным криком. Не хватало воздуха, грудь сдавило словно тисками. Тело окоченело в холодной агонии, пальцы сжались в последней судороге.
Все было зря. К чему надежды и мечты, когда противник настолько силен? Смирится... я должна была сдаться раньше, когда была такая возможность. Мои отец, мать, сестра... всего лишь жертвы в игре, начатой кем-то другим. За что?
Лицо онемело и потеряло чувствительность, вопль застыл на губах, больше не желавших мне повиноваться. Где-то на границе сознания я видела, как Валар бросился за мной в Лабиринт. Нет! Только не это! Все зря!
Я брела по снегу, чувствуя, как ветер пробирает до костей. Непослушными пальцами постаралась застегнуть пуговицу на воротнике, понимая всю бесполезность этого. Легкое летнее платья неспособно защитить от холода и пронизывающего ветра. Небо заволокло черными тучами. Да было ли оно вообще - это небо? Надо мной висело нечто темное, простиравшееся в бесконечность. Просто верх, откуда шел снег. Казалось, он никогда не перестанет попадать в глаза, забиваться в волосы, колоть лицо. Глаза увлажнились, и я почувствовала, как выступившая слеза тут же застыла на покрывшейся инеем коже. Я брела по низу, усыпанному белым покровом.
Где я? Неужели это и есть ад? Бесконечный, жестокий холод, пронизывающий тело, уничтожающий душу? Заслужила ли я это? Возможно. Слишком много во мне было злости и непримиримости. Я заслужила...
Ноги подогнулись и я упала в рыхлый снег, уже не чувствуя его холода. Просто лежать и не двигаться... она придет сама. Придет, чтобы забрать меня из этого ледяного ада. Она меня спасет. Моя смерть, где же ты?
Не знаю, сколько я пролежала на снегу. Буря все еще не стихала, но, подняв голову, я удивлено поняла, что меня не засыпало, как можно было ожидать. Я все еще лежала на поверхности, опираясь почти утратившими чувствительность руками о белый покров. Холод был повсюду, проникал в каждую пору кожи, но... я все еще могла двигаться, мыслить, надеяться, ждать. Как глупо...
***
Открыв глаза, я несколько минут прислушивалась к предрассветной тишине. Замок Валара... я снова с ним. А все остальное лишь сон, кошмар, вызванный шоком, страхом и растерянностью. Но почему он был настолько ярким? Как будто все, что я видела во сне, было со мной наяву.
– Ты проснулась, - его шепот, горячая ладонь, поглаживающая бедро, сама близость... Раньше у нас никогда этого не было. Да мы и не знали толком друг друга, когда мне пришлось... уйти.
– Андрес, - я обернулась к нему, нежась в тепле сильных рук. Его взгляд был способен расплавить металл.
Он плотнее прижался ко мне, его рот касался моего уха, дыхание было горячим. После того холода, который окутывал меня во сне, эта близость была жизненно необходима. Он что-то шепнул мне на незнакомом языке. От его прикосновений и этого шепота тело охватила дрожь. Но не холода, а... Это было восхитительно. Мне вдруг захотелось коснуться губами его кожи, чтобы его жар перешел в меня.
Он нежно прикоснулся к моему лицу и принялся покрывать легкими поцелуями веки, губы, шею. А я, не в силах бороться с собой, неподвижно лежала, чувствуя, как его тело накрывает мое. Его прикосновения пьянили, заставляли забыть о боли, страхе и годах разлуки, и уже через несколько мгновений я положила руки ему на плечи и ответила на поцелуи, не желая больше поддаваться сомнениям. Казалось, его руки были одновременно везде, блуждая моему телу, лаская спину, талию, срывая с губ стоны. Затем он перевернул меня на спину, коленом раздвинув мои ноги.
В комнате стало жарко, на лбу выступили капли пота, и мне так хотелось Андреса, как никогда прежде. Он шептал мне на ухо какие-то слова, в смысл которых я не очень-то вникала, чувствуя только, как он ласкает мою грудь. Он прижал свои губы к моим, жадно проникая языком внутрь.
Сердце забилось сильнее, тело охватило возбуждение, по убеждениям многих, чуждое моей природе. Я провела руками по мускулистым рукам и зарылась пальцами в его волосы, в то время как его взгляд блуждал по моему лицу.