Сильные женщины. От княгини Ольги до Маргарет Тэтчер
Шрифт:
Такое отношение, конечно же, подкупало – до настоящего момента Рифеншталь раз за разом приходилось доказывать окружающим свое право на собственное видение. А ей в ответ диктовали условия. В конечном итоге Лени попросила некоторое время на раздумье.
Шли дни, и Рифеншталь все больше и больше загоралась идеей съемок Олимпиады. До нее никто не делал фильма о летних Играх, если не считать Эвальда Дюпона, который попытался сделать кино о летней Олимпиаде 1932 года в Лос-Анджелесе. Несмотря на большие деньги, выделенные американцами, картина получилась просто учебным фильмом на тему спорта. А она, пожалуй, могла бы справиться с задачей.
Постепенно, как это обычно бывало, в голове Лени начали рождаться зрительные образы,
На съемки нужны деньги. В UFA не поверили в идею документального фильма об Олимпиаде и предложили вставить в него какую-то сюжетную линию. Да хоть бы и любовную. Лени ничего не ответила на это идиотское предложение и отправилась к конкурентам – в Tobis. Директор этой кинокомпании Фридрих Майнц был опытным продюсером. К тому же он видел, что может сделать эта маленькая фройляйн, когда ей не мешают, – в то время не было в Германии человека, не посмотревшего «Триумф воли». Майнц был так уверен в успехе, что уже при первой же встрече предложил Лени сумму в полтора миллиона рейхсмарок – немыслимые для документального фильма деньги.
Узнав о договоре с Tobis, Лени вызвал к себе рейхсминистр пропаганды Йозеф Геббельс. Он весьма удивился и сумме, выделенной на съемки, и планам режиссера представить фильм через полтора года после окончания Олимпиады – снова предстояло отснять сотни километров пленки, выбрать из общей массы материала нужное, смонтировать фильм. Геббельс считал, что это авантюра, что никто не будет смотреть фильм об Играх спустя два года после окончания самих Игр. Для него была важна оперативность. Для Лени – художественные достоинства. Собеседники так ни к чему и не пришли. Хотя впоследствии, когда идея получила продолжение, Геббельс настоял на кампании в прессе, в которой сообщалось, что задание снимать «олимпийский» фильм было получено фройляйн Рифеншталь лично от него.
За полгода до Игр Лени начала подготовительные работы к съемкам. Как обычно, почти все нужные ей операторы были заняты, потом начались дебаты о том, где можно ставить камеры и где нельзя. А тут еще Лени пришла в голову идея снимать атлетов на фоне неба. Для этого нужно было как можно ближе к дорожкам и спортивным площадкам вырыть несколько ям для кинооператоров. Этого получилось добиться далеко не сразу. Так же, как и разрешения на использование подводной камеры (до Рифеншталь никто о таком новшестве и не слышал) в бассейне, где будут соревноваться прыгуны в воду.
«Олимпия», разделенная на две части – «Праздник народов» и «Праздник красоты», – впервые была представлена зрителю 20 апреля 1938 года, спустя почти два года после Олимпиады в Берлине. Зрители были в восторге, пресса рукоплескала. В том же году Лени провезла свой фильм по Европе, побывав в Вене, Граце, Париже, Брюсселе, Копенгагене, Стокгольме, Хельсинки, Осло и Риме. И всюду ее картине сопутствует оглушительный успех. За «Олимпию» Рифеншталь получила наград еще больше, чем за «Триумф воли»: Снова была Немецкая премия, потом к ней добавились шведская Полярная премия, золотая медаль на биеннале в Венеции, Греческая спортивная премия, олимпийская золотая медаль от МОК. В 1948 году на кинофестивале в Лозанне Лени получила еще и олимпийский диплом (сам диплом попал к ней лишь в 2001 году из рук Президента МОК Хуана Антонио Самаранча).
В своей новой картине Лени Рифеншталь использовала столько новых приемов, ставших сегодня совершенно обычными для документального (да и для художественного) кино, что фильм смотрелся, как нечто фантастическое, нерукотворное или инопланетное. Никто и никогда до нее не снимал так, как она снимала свою «Олимпию». Множество камер, направленных на один и тот же объект с разных точек, замедленная съемка, ракурс – картина произвела и на зрителей, и на профессионалов неизгладимое впечатление.
В ноябре Рифеншталь отправилась прокатывать свой фильм в США, но там ее ждала неудача: утром того дня, когда она ступила на американскую землю, пришло сообщение о еврейских погромах в Германии, получивших название Хрустальной ночи или Ночи разбитых витрин. Америка восстала против «фаворитки Гитлера», фильм бойкотировали, повсюду были развешаны антирифеншталевские плакаты, называвшие режиссера «Риббентропом в юбке». Напрасно Лени оправдывалась, напрасно убеждала, что ничего не знает о Хрустальной ночи, а если бы и знала – ничего не могла бы сделать, что ее не интересует политика, что она без остатка отдается творчеству – все было тщетно.
Несмотря на такое враждебное к себе отношение, Лени решает, что, раз уж она пересекла океан, она должна извлечь из поездки хоть какую-то пользу. В Америке она встретилась со знаменитым американским режиссером Кингом Видором и Уолтом Диснеем, а также с Генри Фордом, прославившимся не только как отец-основатель американского автомобилестроения, но и своими антисемитскими взглядами, которые он не думал скрывать. После этого режиссер отбыла на родину.
Картину Рифеншталь реабилитировали в США лишь в 1956 году, когда голливудское жюри назвало ее «одним из пяти лучших документальных фильмов мира». А в 1958 году Лени полностью перемонтировала «Олимпию» и выпустила ее в ограниченный прокат в Берлине, Бремене и Гамбурге. Однако новую редакцию ждал полный провал. Через девять лет после этого, в 1967-м, появилась еще одна версия картины, на этот раз телевизионная и англоязычная – ее должны были транслировать перед началом Олимпиады в Мехико.
После «Олимпии» Лени, уставшая от документалистики и «горных» фильмов, решила наконец отдаться полностью своей давнишней идее экранизации эпоса о Пентесилее – легендарной королеве амазонок. Она написала сценарий, подобрала натуру, выбрав в этом качестве Ливию, договорилась с актерами – провела огромную работу… Но этой мечте так и не суждено было претвориться в жизнь: ранним утром 1 сентября 1939 года Германия вторглась в Польшу, начав таким образом Вторую мировую войну.
Продолжать работу в кино можно было теперь, только став военным корреспондентом. Поняв это, Лени направляет заявку в командование вермахта и уже 8 сентября, пройдя краткое обучение стрельбе и работе с противогазом, вместе со своими кинооператорами и звукорежиссером отправляется на фронт.
Но хотеть быть военным корреспондентом и быть им на самом деле – разные вещи. В первый же день своей службы став свидетелем бойни, устроенной немецкими солдатами в польском городке Конски, Лени навсегда потеряла интерес к съемкам военной хроники.
Во время войны Лени занимается в основном тем, что восстанавливает так и не законченный в 1935 году художественный фильм «Долина». Эта работа помогла ей не сойти с ума. Работа и Петер Якобс – старший лейтенант горной пехоты, кавалер Железного креста, полученного за отвагу, проявленную им во время французской кампании. Они встретились в 1940 году, когда Якобс поправлял здоровье в Баварии после ранений. Лени приехала в эти места со своей съемочной группой.
Война есть война – Петер вынужден был снова отправиться на фронт. Но теперь он использовал любую возможность, чтобы получить отпуск и навестить Лени в Германии. Сама Рифеншталь все еще была занята своим новым фильмом. В один из таких приездов, 1 марта 1943 года, они поженились. Узнав об этой свадьбе, Гитлер прислал молодоженам приглашение в Бергхоф, где он в то время находился. Встреча состоялась 30 марта, и это была последняя встреча Лени и фюрера.
После отъезда мужа на фронт Лени снова погрузилась в работу, но обстоятельства на этот раз оказались сильнее ее. В июле ушел из жизни Альберт Рифеншталь, а через несколько дней погиб на русском фронте и младший брат Лени Хайнц. Съемки пришлось приостановить.