Силуэты снов
Шрифт:
— Если бы Орешин не знал, кто я такой, все кончилось бы дыркой в моей мёртвой голове. Хорошо ещё, что Середы не было в номере.
— Где же он шатался ночью? — поинтересовался Валерий, — Я надеюсь, он не прячется где-нибудь на моем этаже с огнемётом. Не хотелось бы погружаться в разборки с ними именно сейчас.
— Это теперь только твои проблемы, — равнодушно сказал Александр.
— Я не успел показать Кате кое-какие записи, из моих наблюдений. Я боюсь, что она все ещё неверно меня понимает…
Младший Извеков мрачно рассмеялся.
— Может быть ты все-таки скажешь мне, что было сегодня
Александр бросил на меня недобрый взгляд и проворчал:
— К счастью, ничего. Поговорили, вспомнили старых друзей, службу… Да, тебе привет, — добавил он с издёвкой.
Валерий снова хлопнул ладонью по столу:
— Саша, я хочу, чтобы ты объяснил Кате все, что у нас тут происходит. И покажи ей двери, проведи по нескольким реальностям…
— Какого черта, Валера? — Александр презрительно сморщился. — Мне нет резона участвовать в ваших делах. Я ждал от тебя другого, и не хочу больше заниматься всем этим.
— Я же обещал, значит, сделаю, — проговорил Валерий. — Но я же понимаю, что как только отпущу тебя, останусь один.
— Почему же один, у тебя теперь есть Катя. Вдвоём вы взорвёте к чёрту этот гнилой затхлый мир и за уши вытащите всех недоумков к райски счастливым дням. Только, пожалуйста, без меня! — Александр резко встал, ткнул в сторону Валерия указательным пальцем и повторил: — Без меня, Валерка. Это окончательно.
Он быстро вышел из комнаты. Валерий некоторое время сидел молча, а потом поднял на меня глаза.
— Катя, догони его. Он должен нам помочь.
— Но я же ничего не поняла, я не могу действовать вслепую!
— Если ты вернёшь его, я буду в твоём распоряжении, — чётко произнёс Валерий и махнул рукой: — Догони его. Его этаж следующий по главной ленте. Найди его.
Я вышла в пустой тёмный коридор и сошла на ленту эскалатора. Следующий выход был совсем недалеко, но Александра на ленте не было видно. Видимо, были и другие пути, чтобы попасть с этажа на этаж. Разве такое путешествие может представлять трудности для оборотня, который за считанные секунды превращается из собаки в человека?
Лента двигалась медленнее, чем мне хотелось бы, к тому же было жарко и душно, несмотря на гуляющий по стеклянной кишке сквозняк.
Несомненно, что мой брат знал кое-что из той теории, которую мне только что пришлось выслушать у Валерия. И он верил в то, что это не бред, а возможно не только верил, но и имел доказательства. Только разобраться во всем ему не дали. Важные люди из спецслужб не занимаются глупостями и бредом шизофреников, воображающих себя всесильным воплощением вечного сознания. Но теории Извекова не были глупостями.
Если дар Извекова и позволяет ему расправляться с собственным и чужими телами и сознаниями по своему усмотрению, то с его стороны слишком самодовольной и неоправданной является уверенность в том, что и прочие люди (личности, сознания, или как ему угодно) немедленно поднимутся над бренной суетой телесной жизни и возмечтают воссоединить частички сознания, чтобы стать некой гениальной нематериальной субстанцией. Вот она, глупость Извекова. Глупая и бессмысленная жестокость злого ребёнка. Может быть я и стою на более низком уровне самосознания, чем повелитель душ и тел Валерий Извеков, но меня не обрадует смерть Юрки, даже если я буду уверена, что его память, ум, эмоции и привязанности не исчезли, а продолжают жить в каком-то другом теле, в каком-то другом мире. Мне-то что до этого, если я сама, лично я, никогда больше не увижу его лица, не услышу его голоса, не почувствую себя под его надёжной защитой? Какая мне в конце концов разница, сколько у меня тел-аналогов, и насколько совершенна и сильна та часть сознания, которая досталась лично мне? Я живу в этом теле, не таком уж плохом, что тут кривить душой… Я помню только свою жизнь, только свои проблемы. И больше всего мне в этой истории не понравилось то, что мне, Катьке Орешиной, без моего ведома уже отвели какую-то роль внутри райской пирамиды.
Сойдя с ленты эскалатора, я обнаружила нечто похожее на только что увиденное на этаже Валерия: голые блестящие стены, никакого излишества и никого живого вокруг.
Несколько дверей выходили в небольшой коридор, все они были одинаковые, и я остановилась в замешательстве. Что-то изнутри подсказывало мне, что ни в одну дверь в Раю не стоит входить, не подумав.
В нормальном доме не должно быть так много дверей. Поэтому было очевидно, что в Раю двери играют самую важную роль. Сейчас на этаже Александра мне хотелось поскорее разобраться, какая из них была главной, куда именно я могла войти.
Крайняя дверь оказалась незапертой. А за ней — маленькая комнатка, даже не комнатка, а переходной тамбур, на противоположной от входа стене которого была еще дверь. Выход. Я сделала несколько шагов внутрь тамбура, и дверь, через которую я вошла, с шумом захлопнулась за моей спиной. Я не стала проверять, осталась ли она по-прежнему незапертой. Меня больше интересовало, куда выходит дверь, что была впереди.
Я потянула ручку, и дверь тихо подалась. Свет в тамбуре сразу же погас, и только узкая щёлочка, образовавшаяся в дверном проёме, не дала мне потерять ориентацию окончательно.
Я уже собралась шагнуть вперёд, но тут оставшаяся позади дверь распахнулась, обдав меня порывом ветра, и чьи-то сильные руки схватили меня за плечи. Я попыталась резко высвободиться, но хватка была железной.
— Куда тебя несёт?!! — я узнала голос Александра и перестала сопротивляться. — Ты могла навсегда исчезнуть здесь! Валерка послал тебя за мной, а не бродить в одиночестве по реальностям.
В темноте Александр отстранил меня, взял за руку. Сегодня ладонь его была действительно холодной, как лёд. Он шагнул за дверь первым и потянул меня за собой.
За дверью оказалась обычная известняковая пещерка. Вдали брезжил свет, что говорило о близком выходе. Александр шел впереди, наклонив голову: потолок пещеры был слишком низок для него. Пару раз оступившись на осклизлых слоистых известняках, я прошла за моим спутником.
Выбравшись вслед за Александром из пещеры, я обнаружила, что в нескольких метрах впереди, под обрывом, лениво плещет океан. Высокие бледные облака и никакого прямого солнца. Серые, чуть темнее неба, волны, мягко шурша, разбивались о плиты берега. Я обернулась. Позади возвышалось известняковое слоёное плато, полого спускающиеся к океану ступени, образующие полуобрушенные пещеры и нагромождения обломков.