Silver
Шрифт:
Ангелина внушала мне дикий страх одним своим присутствием, но при взгляде глаза в глаза, я и вовсе вздрагивала. Не скрывая чувств, и распирающей ее душу надменности, она не стесняясь цокала языком и ухмылялась. Тонкие губы искажала кривая улыбка, и в какой-то момент она оставила возню с бумагами, и выпрямившись, скрестила руки на уровне груди продолжая сверлить меня своим укоризненным взглядом. Я аккуратно села н мягкий стул, и обняв локоть правой рукой старалась скрывать испуганного взгляда. Ангелин прикусила губу, и устало вздохнула, рассматривая меня снизу-вверх.
— Значит, — начала говорить Геля взяв в руки папку с бумагами. — ты уверенна, что работа у Лины тебе по зубам?
— А в чем собственно
— Само слово «гувернантка» тебя не смутило? Ты видишь у нее наличие детей? Или что?
— Я не понимаю тебя. — растерявшись я вздохнула.
— Гувернантку нанимают в случае, если у родителей нет времени на воспитание своих подрастающих детей, но в доме Лины детей не бывает, и зная сейчас такие нюансы, ты все еще сидишь здесь и не уходишь. Почему? Почему бы тебе не забрать свои шмотки и убраться? — Ангелина перекинула ногу на ногу и улыбнулась продолжая впиваться своим язвительным взглядом в мои глаза.
Морально я была готова ко всему: к драке с Гелей в пухни и грязи, получить по лицу, выстрелу в грудь и даже надругательству, но только не отступить. Я видела в этих глазах настоящую ревность на какую способны только кошки, что будут стараться, чтобы, приблизившись выцарапать тебе глаза упиваясь кровью. Дай ей еще секунду, и она кинется разгрызать мне глотку, но вдруг она спокойно выдохнула.
— Если Лина ищет гувернантку, то видимо, на то есть свои причины. Я готова помогать в любой ситуации. — я встретилась с ней взглядом и Геля иронично повела бровью.
— Возомнила себя матерью Терезой? — Ангелина хищно окрысилась. — разве не ясно, что здесь тебе не рады? Сколько еще мне нужно втоптать тебя лицом в грязь? — протягивая свою тонкую кисть к моему лицу, она убрала спадающую на щеку белокурую прядку. — или быть бесхребетной дурочкой твое амплуа?
— Как и твое показывать самодурство. — прошептала с хитрой улыбкой я.
— Что же, скажу Лине, что ты отказалась от работы и…
— Отказалась? Веста, что случилось? Мои условия не подходят тебе? — вдруг послышался голос Лины.
— Ли-лина? А как же встреча? — удивилась Геля.
— А.-Лина махнула рукой опустошив высокий стакан с чистой водой. — смешно выходит, но мои коллеги сказали, что передал тебе, Гель, что встреча перенесена.
Я расслабленно выдохнула. В присутствии Лины ее секретарша становилась спокойной, послушной даже робкой. Не говорит лишнего, и собственно, спустя несколько секунду договор оказался в моих руках на подпись. Я внимательно пробежалась глазами по незначительным пунктам, которые обычно прописываю в любых трудовых договорах, но вот последний пункт, который выделен красным цветом почему-то насторожил. Мне нужно обсудить все с Линой тет-а-тет.
— Ну что там, Веста? — улыбнулась Лина. — все хорошо?
— Ну-у-у, — я откровенно замялась. — есть один пункт, который я хотела бы…
— Геля, на сегодня ты свободна. — вдруг прервала меня Лина.
— Свободна? — опешила Ангелина. — но я думала, что мы…
— Иди домой, встретимся завтра полдень. — проговорила сквозь зубы женщина.
Ангелина не могла ослушаться свою начальницу, и удалилась в течении десяти минут. Такая жалкая, как брошенный в дождь щенок. Обладая бешенной силой, она предпочла подчинение власти. Как только двери за ней захлопнулись, Лина сняла свои высокие, классические туфли, и ее небольшие ступни мягко легли на сидушку дивана. Женщина протянула довольный, утробный стон.
— Это маленькие слабости, Веста. Я безумно люблю ходить босиком, но возможность схожа с роскошью. Ее либо нет, либо катастрофически мало. Так что за пункт? — улыбнулась Лина.
— Пункт «покорность, безмолвного исполнения любого желания хозяйки».-спокойно прочла я, и подняв взгляд на Лину вздрогнула.
— Разве Геля не объяснила
— Нет. Все что она делала — смешивала меня с грязью.
— Это естественно. Если честно, то меньше обращая на нее внимание. Может быть она мне и дорога, как хороший сотрудник, как исполнительная секретарша, но как женщина она лютая гиена. — Лина провела кистью по своей шее. — меньше слушай эту завистливую девку. Мерзавка никак не может смириться с тем, что лакомые куски никогда ей не достанутся. Так вот, на счет пункта и твоей работы. «Гувернантка» — мой особый вид добровольного признания себя рабой. По сути, я предлагаю тебе практически половые отношения со мной, выход в свет со мной, и еще я страдаю лунатизмом, но это не суть важна. К слову, ты не имеешь никаких прав на свободу до истечения срока нашего с тобой договора. Я запрещаю тебе контактировать с людьми, которых посчитаю недостойными, ты не имеешь никакого права покидать мой дом пока я нахожусь в «Ма Бэккер», а впрочем, ты будешь здесь со мной. В твои обязанности входит: первое — обслуживание моих интимных прихотей в любое время суток. Я желаю получать доступ к твоему телу двадцать четыре часа в сутки, если, конечно же, сама этого захочу. Второе — одно из самых важных правил — это твой стиль, твой запах и макияж. Забудь о брюках, забудь о футболках и рубашках. Впредь, ты должна будешь надевать платья, которые я куплю тебе, обувать туфли без каблука и краситься, как захочу. В плане макияжа, я не прихотлива. Твое нежное личико должно быть чистым, брови ухоженными, а губы иметь ядовито-красный цвет. На счет запаха… — Лина подошла ко мне ближе и склонилась над шеей. — желаю, чтобы твоя нежная шейка источала запах малины. Я с ума схожу, когда женщина пахнет ягодами. Третье правило, кстати, мое любимое. Во время моих важных встреч, если, конечно же, это имеется в виду деловых и проходящих в доме, ты должна сидеть у меня в ногах в красивом нижнем белье, и держать в руках стакан с моим напитком. Я понятно объяснила? Проще говоря, ты соглашаешься стать женщиной разделяющей со мной ложе, милашка. — улыбнулась Лина.
— Я даже не знаю. — замялась я. — это как-то…
— Кто тебе сказал о месте гувернантки? — спросила Лина облокотившись о гредушку кресла.
— Про место? А, Вика Елагина. — вздохнула я, но только поздно вспомнила, что это нельзя было говорить.
— Ах, вот как. — Лина хитро улыбнулась. — значит, ты с ней знакома?
— Не стану скрывать, но да. Она приходила в бар, где я танцевала, и сказала, что ты ищешь гувернантку, что я подхожу.
— Больше она ничего не сказала?
— Нет. — неуверенно пожала плечами я.
Извилистая дорога череды и событий всегда полна разными людьми, но жаль только того, что слезы не способны отмыть грехи. Лина ухмыльнулась. Медленно подойдя ко мне, она резко схватила мои скулы, вырвала договор из рук и облизнулась. В хищных глазах горел огонь азарта, а на губах исказилась сладкая, но такая устрашающая улыбка. Резкое замахивание и такой мягкий шлепок по моей щеке.
— Кролик, жаль тебя расстраивать, но тебе не удастся вернуться домой, поплакаться мамочке, что злая тетя Лина обижает тебя. Теперь ты моя ведь, и я буду делать, что хочу, а Елагиной мы завтра передадим привет. Если попытаешься ослушаться, сбежать, то я… — ее тонкие пальцы резко проникли в мои приоткрытый рот, и надавив двумя пальцами на мягкий язычок, она большим пальцем обвила мой подбородок. — сумею подставить тебя, а может и убить, но ты ведь будешь послушной девочкой?
Я нервно закивала головой. Тонкие струйки слез потекли предательски по щекам. Лина резко вынула свои пальца, и поцеловала мои губы с такой грубостью, что от боли свело скулы.
— Вытри свои влажные слезы…я не переношу женских страданий… — прошептала Лина.