Симбионт
Шрифт:
И вот мы добрались до квартиры миссис Харди(Путем общего голосования, Лауру захватили по пути, она — тоже часть семьи и в обсуждении должна присутствовать). Фелиция тихонько подхихикивала, глядя на наши с Котом грустные лица — ему тоже предстоял тяжелый разговор, мы же лишь переглянулись и синхронно тяжело вздохнули.
— Женщины, как же с ними тяжело, — начал Хардески.
— А без них — вообще никак, — продолжил фразу я. М — да, кажется, с будущим тестем у меня отношения выйдут вполне позитивными. Вообще, мужик он правильный и вызывает симпатию и уважение или это природная харизма матерого мошенника?
А дальше состоялся очень сложный для всех нас разговор. Начать решили с Хардески — бедняга испытал массу интересных ощущений и выслушал о себе много нового, когда его благоверная узнала, что она
— С чего бы начать… наверное с извинений, прости, Фелиция, но Вальтера Майера никогда не существовало — имя и жизнь этого человека были полностью придуманы и к реальности никакого отношения не имеют. Я же… ну чтож, я даже человеком не являюсь, — ну вот, я все — таки сказал это… и… ничего, никакой реакции, — эээ?
— Вальтер, ты дурак, человек, конечно, звучит гордо, но зачем на этом зацикливаться? К тому же, я не плохо… эм, изучила твое тело, — девушка покраснела, — и никаких отличий от человеческого не нашла.
— Фелиция, ну не при детях же, — одернула её Лидия. Хм, а ведь третью историю она еще не слышала.
— Ничего страшного, миссис Харди, смутить меня строением человеческого тела или взаимоотношением полов проблематично, — Лаура делала себе бутерброд. Тянуться до ножа ей было то — ли лениво, то — ли она сразу решила поставить все точки над Ё и использовала свои клинки для нарезания мяса и хлеба… хм, кажется эту дурную привычку она подхватила от меня.
— Кхм, так вот, на чем я остановился? Точно… Хм… Грубо говоря я биологическое оружие, некой инопланетной цивилизации, которое получило личность и самосознание. О своих создателях я мало что знаю, скорее всего они все уже давно мертвы, по крайней мере, моё появление на Земле точно не их рук дело. Осознал я себя уже в этом городе, чуть больше года назад и о своём прошлом как оружия не помнил вообще ничего, только навыки и остались. Ну, а дальше… Дальше я начал жить, благо сознание моё от человеческого мало чем отличается… — рассказ вышел долгим. Там было практически все, за исключением двух моментов — о своей, уже кажущейся сном прошлой жизни я не обмолвился ни словом, также не упоминал я и отношений с Анной — это будет нашим личным с Фелицией делом и посторонних, пусть и членов семьи, посвящать в него не обязательно. Я говорил и говорил, как осваивался в новом мире, как получил помощь Дока(опуская подробности о Паркере и моей с ним связи), как совершенствовал навыки и пытался разобраться в себе, как и для чего основал Братство — орган, что в скором времени будет незаметно направлять ход мировых событий в нужную сторону.
Рассказал и о возможных проблемах со Странником и том, что не знаю, чем все это может кончиться. Потом последовало повествование Лауры о её жизни и нашей встрече в том злосчастном бункере. Закончили мы только к утру, когда город уже проснулся и зажил привычной жизнью. К моей глубокой радости, ни страха, ни отвращения в эмоциях слушателей я не чувствовал, а ведь там были моменты и с закуской человечиной и с наказанием Кимуры. Но, ничего. Наконец, старшее поколение Харди, переглянувшись, забрали Лауру и пошли немного прогуляться, давая нам с Фелицией время побыть наедине, да и им было что обсудить. Несколько минут в комнате царила тишина, потом Фелиция перебралась ко мне в кресло, уселась на колени и…
— Вальтер, ты дурак, — как и несколько часов назад, обратилась ко мне мисс Харди, сейчас небось сидишь и размышляешь, как далеко я тебя пошлю? Ну так вот, и не надейся! — улыбнулось это чудо.
— И тебя не смущает, что я, по сути, жуткий монстр из космоса с кучей тараканов в голове, да еще и со списком преступлений на три года непрерывного расстрела? — девушка только тяжело вздохнула.
— Про тараканов я и так уже вижу, а по поводу всего остального — мы знаем друг друга уже год и за этот год ничего, кроме любви и заботы я от тебя не видела, это если не считать, сколько раз ты спасал всю мою семью. По поводу твоих способностей по улучшению и изменению живых организмов я тоже не переживаю, хм, появилось даже пару интересных идей, — девушка окинула меня таким взглядом, что сомнений по поводу её идей у меня не осталось, — Так что упускать такого парня я не намерена, а теперь замолчи и поцелуй меня уже наконец! — как можно было не выполнить такое требование?
Когда вернулись Мистер и миссис Харди, мы с Фелицией спокойно сидели в кресле, наслаждаясь обществом друг друга.
— Вижу, вы пришли к взаимопониманию? — ухмыльнулся Хардески, в этот момент он действительно чем — то напоминал довольного жизнью кошака.
— Более чем, пап, более чем, — подтвердила Фелиция.
— Да, осталось решить еще один вопрос, — слово уже взял я, — что делать с вами.
— Ну, я, наверное, опять рвану в бега, — пожал плечами Кот, — другого варианта все равно не знаю — содержимое моей головы интересно слишком многим.
— Хм, а как насчет умереть? — хотел было зловеще ухмыльнуться, но прилетевший подзатыльник испортил всю атмосферу, — ай, за что?
— За тупые шуточки! — девушка прожгла меня взглядом.
— Прости — прости, я имел ввиду, почему бы легендарному Коту, Джону Хардески, не умереть? А некоему мистеру Смиту, не завести бурный роман с миссис Харди?
— Ну — ка, ну — ка, с этого момента поподробнее, — навострил уши легендарный вор.
— Хм, видимо вы не совсем поняли, когда я говорил о своих способностях менять живые организмы. Все жаждут содержимое вашей головы или ваш труп, дабы это содержимое никому не досталось, так вот. Я могу полностью изготовить этот самый труп — все шрамы, самые незначительные приметы, даже ДНК — отличить его от вас будет невозможно, в то же время, эти параметры мы подкорректируем в вашем организме и единственное, что будет связывать мистера Смита с Мистером Хардески — их увлечение одной и той же женщиной, которая, право слово, действительно способна вскружить голову любому мужчине, ай, ну сейчас то за что? — острый локоток девушки опять вонзился мне в бок.
— Это чтобы не увлекался, мы тебя поняли, дорогой, — окружающие дружно засмеялись.
Ник закрыл папку. Ну вот и кончилось это дело. Пусть и несколько трагично для семьи Харди, но вполне приемлемо для государства. Кот устал бегать и устал сидеть в застенках Щита, а когда он понял, что даже вдали от своей семьи все равно является угрозой, решил обезопасить их и свое знание самым радикальным способом — забрать его с собой на тот свет. Такой поступок вызывал уважение у старого вояки, пожертвовать собой, чтобы спасти семью. Достойная смерть, кто бы что ни говорил. Кот был мастером фальсификаций и вводу окружающих в заблуждение, но в этот раз все было по настоящему. Полиция, приехавшая на звонок странного человека, спокойным голосом сообщившего, что в таком — то номере отеля произойдет самоубийство, ничего не успела тронуть, когда поступило сообщение, какое именно тело нашли полицейские, Щит сразу же забрал дело под свою юрисдикцию. Полковник Фьюри и яйцеголовые из от лабораторий чуть ли не до молекул разобрали номер, где нашли тело легендарного вора. Как и само тело, само собой. Но никаких следов фальсификации — записка, поясняющая причины такого поступка лежала на столе, почерк принадлежал Хардески, пистолет, зажатый в руке трупа был самым настоящим, как и аккуратная дырочка в виске. Анализы крови, ДНК и характерных примет утверждали — это именно обладатель тайны формулы суперсолдата. Чтож, покойся с миром, великий вор.
Фьюри лично известил миссис Харди, вдову Кота, о кончине мужа. В записке говорилось, что с семьей он попрощался, но… так требовала совесть. Женщина (Фьюри невольно засмотрелся, в свои сорок с лишним, она не выглядела даже на тридцать и больше напоминала старшую сестру стоявшей рядом девушки, чем её мать) стоически перенесла известие, только опустила лицо и всхлипнула пару раз, после чего оказалась в объятиях высокого поджарого мужчины с короткими темными волосами и серыми глазами. Возраст незнакомца на взгляд был где — то между тридцатью пятью и сорока пятью годами.