Симбиоз
Шрифт:
И где они все сейчас? Разлагаются под завалами и осколками своих квартир, таких же жалких и малюсеньких, как их поганые души. Это глядя на нас, они могли самоутверждаться, бить себя пяткой в грудь и кичиться собственной значимостью. Приходя домой, доставать из холодильника бутылку соседского самогона и продолжать убеждать себя: «Вот моя-то жизнь гораздо лучше».
Но это не так. Жалкая иллюзия свободы начинает рассыпаться в прах, когда в три часа ночи пьяный сосед гоняет по квартире жену. И с этим ничего не поделать,
На работе, после бессонной ночи, начальник обязательно вонзит член в мозги своим подчинённым и, упиваясь властью, возвысит собственное эго над остальными. Но вечером повторит замкнутый цикл, включая самогон и бессонную ночь под истеричные крики соседей.
Но самое смешное не это: больше всего забавляет, что такое существование, они называют «Благом», обсуждая с умным лицом соседа-алкаша и поднимая рюмку дешёвой водки.
– Едет кто-то, – спокойным голосом произнесла Тоня, словно мы всё это время ожидали попутку.
– Давай вон за тот завал, – указал я пальцем в сторону кучи, что осталась от дома.
Спрятались быстро, жизнь успела научить скрытности. Смерть нас не сильно страшит, пока Лена рядом, если что – поднимет.
Техника появилась лишь спустя пятнадцать минут. Мы даже едва не покинули укрытие, устав ждать, как вдруг послышался рокот дизелей.
Мимо прокатили военные машины, и они явно не принадлежали нашему государству. Уж своих-то, мы бы точно узнали. Ни я, ни девчонки, ни тем более Мутный, понятия не имели, чья это армия. Кому вообще взбрело в голову тащиться в нашу мухосрань, что здесь завоёвывать?
Рожи солдат вполне себе европеоидные: не чёрные, не узкоглазые. Неужели снова Фашисты, может быть, Англия? На кой чёрт мы им понадобились? Эти вопросы я адресовал своим друзьям, но как-то быстро пожалел о содеянном.
– А тебе не по хуй?! – первым ответил Мутный. – Мне вот вообще поебать, кто они и чё им надо. Вот если наркоту мою спиздят, тогда да, за такое я им в очко нассу.
– Да тебя отпетушат там в первую же минуту, – усмехнулась Лена, – и то, если не побрезгуют.
– А-а-а! Бля! Говорящая мочалка! – Мутный изобразил жалкое подобие испуга.
– Чмо, – с презрением выплюнула она в ответ.
– А я думаю, что сейчас самое время делить территории, – в наступившей тишине, тихонько произнесла Тоня. – Хозяев больше нет, удобно.
– И что со всем этим делать? – окинул я взглядом разруху.
– Рано или поздно всё изменится, – пожала плечами та, будто прожила уже несколько жизней и не такое успела увидеть.
– Может, ты и права, – согласился я. – Ну что, двинули?
– Хули там делать, а? – внезапно возмутилась Лена. – Если в этот ваш сраный Гусь чужие войска вошли, чё там ловить?
– Наверняка мы этого не знаем, – ответил я. – Да и куда ещё идти?
– Да по хуй, места, что ли, мало? – продолжила
– Гера, не слушай эту шмару, она просто ссыт туда идти, – вставил весомый аргумент Мутный.
– Тонь, ты что скажешь? – поинтересовался я у последнего члена, нашего мини-отряда и заработал обжигающий взгляд со стороны Лены.
– Думаю, куда идти – разницы нет, – немного помолчав, ответила та. – Если началось вторжение, то вскоре все остатки попадут под оккупацию.
– Ебать мой хуй! – выпучил глаза Мутный. – Я больше половины слов не понял.
– Потому, что ты ебло, – повторила свою фразу Тоня.
– Во, ты понял? Все против меня, – указал на неё пальцем наркоман. – Гера, они скоро лесбийское сообщество создадут, нам тогда вообще пизда.
– Извини, Лен, но ты одна против, – пожал я плечами, проигнорировав товарища. – План прежний: идём в Гусь.
– Эх, я бы сейчас своего гуся кому-нибудь за щеку завалил, – загоготал Мутный. – Тонь, вялого будешь, а?
– Иди на хуй, – отмахнулась девушка. – Я тебе уже всё сказала.
Под вялую дружескую перепалку мы снова выбрались на дорогу. Мутный периодически лазил по руинам, в поисках чего-нибудь пожрать. Часто находил различную рухлядь и демонстрировал нам самое интересное, на его взгляд, конечно. Больше всего забавлялся, если попадались предметы фаллической формы.
Он сразу примерял прибор на себя и даже пытался пристроиться сзади к девчатам. Но после второй неудачной попытки, получил от Лены палкой по спине и больше не рисковал. Однако демонстрировать издалека, подставляя предметы к причинному месту, не прекращал.
– Э, ходи сюда! – крикнул он от крайнего дома. – Тут, кажется, в подвал пролезть можно.
Жрать хотелось, потому с этим аргументом спорить не стали и тут же собрались возле узкого лаза. Часть пола пробило бревном, оставив небольшую рваную щель. Пробраться действительно можно, но только очень худенькому тельцу, а такое у нас было. Однако шаткость ближайшей конструкции доверия не вызывала и могла в любой момент запечатать вход. Можно воспользоваться своими силами, но опять же, остаётся страх обрушения, и тогда нам вообще ничего не достанется. А в этом погребке определённо что-то лежит – у Мутного нюх на всякие ништяки.
– Да вон там банка блестит, – снова указал куда-то в темноту Мутный. – Ну ты чё бля, слепая пизда.
– Может, она пустая, – наконец заметив блеснувший бок склянки, ответила Лена. – Ой, да похуй, я всё равно не полезу.
– Тонь, – посмотрел я на девушку, – давай только аккуратнее, ладно?
– Я справлюсь, – кивнула та и полезла через покорёженный сруб.
Там она нырнула под покосившуюся стену, что оставалась на весу только благодаря Советскому кухонному серванту, на край которого она опиралась.