Симеон
Шрифт:
— Служу престолу и отечеству!
Чувствую, что войдёт фраза в уставы именно в таком виде.
Тут-то наградные хляби и разверзлись. Екатерина закатала меня во флигель-адъютанты (опять вне штата, слава богу), затем наградила орденом Владимира второй степени (новый класс в табели о рангах позволяет).
Затем посыпались деньги: 300 тысяч за польский план (одноразово), 150 тысяч за посты в Африке и подтверждённое месторождение (одноразово), все доходы с Мемельланда, включая порт (постоянно).
Очень даже нехило взамен руководства Курляндско-Мемельской губернией. В конце
— Симеон, если хоть одна из стран, Голландия или Англия. согласится на сабсидный договор, быть тебе светлейшим князем.
— Благодарю, ваше величество, рад стараться!
А вот третьего Георгия мне не дали, ибо не воевал ни дня. Надо было съездить и где-нибудь в штабе поошиваться пару недель А лучше на корабле пройтись вдоль берегов той же Курляндии, изображая боевую активность и готовность к действиям. Впрочем, не тот у меня характер, чтобы быть рядом с рубаловкой и в неё не впендюриться. Никак не могу изжить до конца пережитки прошлого.
Где-то далеко от Петербурга имелся свой раздрай. Прусские войска не спешили в общее военное месиво, чем вызывали раздражение коалиционеров. Французское наступление в Австрийских Нидерландах сначала захлебнулось, но события в Париже подстегнули силу духа солдат.
Сентябрьские события, включая массовые аресты недовольных революцией, привели к провозглашению республики и созданию Национального Конвента. И фиг бы с ними, но "русская идея" тащила за собой всё больше волонтёров, желающих отправиться на фронт. К ним добавлялись многие голландские оппозиционеры, сбежавшие в Северную Францию до этого от политики штатгальтера Вильгельма Пятого Оранского.
А это уже выглядело угрожающе, так как Англия до сих пор оставалась нейтральной и не собиралась помочь Голландии.
Сам я ожидал второй активизации боёв к северу от Франции.
— В тамошней группировке, Александр Васильевич, началось то, что и предполагал когда-то. Началась смена командного состава с самых верхов.
— И к чему это приведёт?
— Желание отличиться, да ещё и не выглядеть предателем дела революции многих подстегнёт. Во Франции сейчас действует режим террора, могут арестовать и казнить просто за безинициативность.
Мне легко быть умным и предвидящим, когда имеются знания о развитии событий в трёх русских революциях. В каждом случае примерно одна схема изменений. А вот людям конца 18 века многое внове.
— Голландскому штатгальтеру в ближайшие месяцы понадобится субсидная армия. Хотя бы для того, чтобы французы засомневались идти ли им в Голландию или ограничиться захватом Брабанта и Фландрии.
Храповицкий призадумаслся, так как имелся подплан в нашей домашней заготовке, который был доведён лишь до Екатерины. Императрица никак не могла решиться действовать при случае по-английски. То бишь, введя стотысячный контингент "защитников", тихой сапой отжать власть у Вильгельма и посадить в кресло руководителя кого-нибудь более вменяемого. А то Оранский настолько загнобил жителей, что имел достаточно серьёзную оппозицию.
— Думаете, это объединит голландцев?
— Надеюсь. Тогда и оппозиционеры, поддерживающие сейчас французское вторжение, просто вернутся спокойно на родину. Всё-таки Голландия и так республика без всяких парижских идей.
Пожинание плодов всегда приятно, хотя может вызвать зависть у окружающих. Мои сельскохозяйственные планы выполнены и перевыполнены, даже цена на цикорий упала до 80 копеек за фунт. Зато произведённый объём увеличился. Соседские соседи тоже занялись выращиванием "русских культур", тыря технологии всеми правдами и неправдами. Кое-кто даже начал своих крепостных на оброк переводить. Посчитав это причиной повышения моих доходов. Пусть пользуются методом научного тыка, мне не жалко.
Меня другое порадовало, удалось закрыть контракт на поставку винтовок Павлу Петровичу.
— Симеон, благодарю. Однако мне ещё винтовки нужны, хочу всех своих гатчинцев перевооружить.
— Павел Петрович, так заберите себе мои английские поставки, а то я собрался их закрыть. Их "фергюсонки" достаточно хороши для массовости.
Батя согласился, хотя мог отжать полностью продукцию Прохора Кузьмича. Пока же порешили её разбирать пополам, чтобы по-честному было. Но когда мой завод выйдет на нужные мне мощности, все "кузьмичёвки" пойдут гатчинцам.
— А как с порохом дела?
— Я, Павел Петрович, договорился со Строгановыми насчёт поставок селитры. Их цена вполне устраивает.
Отдельные встречи и соответствующие тёры никак не давали чего-нибудь приключенческого, чтобы всё по жизни перемежалось эдакими клифхангерами. Не знаю какие книги обо мне напишут в будущем, но они стопудово не будут интересны масс-читателю. Где постоянные дуэли, где любовные похождения (путём перетрахивания всего, что движется), где придворные интриги? Почему Зубовы или Александр не суют палки в колёса, так не бывает. Где главный злодей, плетущий свой заговор?
Увы, сплошные амбарные книги и газетные сообщения, большего я не добился. Какой-то серый кардинал, да и тот максимум приходской священник.
Даже то, что мои кораблики вернулись из Штатов, полные хлопка, табака и торговых соглашений нелепо считать приключением. А что же тогда лепо, мать ихнюю, масс-читателей будущего?
Рутина закончилась в конце октября, когда французские октябрята снова перешли в наступление. Нас с Храповицким срочно вызвали во дворец.
— Прибыл полномочный представитель штатгальтера заключать сабсидный договор.
— А зачем мы нужны?
— Государыня желает, чтобы вы присутствовали и давали советы и пояснения по мере надобности.
Согласования длились почти два часа. Особенно сложно оказалось втемяшить в голову посланника пункт о том, что мы сами будем кормить своих солдат. Обычно такими делами занимается принимающая сторона, чьи люди приворовывают выделяемое казной страны, нуждающейся в военной помощи.
— Вы всегда можете пожаловаться, если не соблюдается количество или качество поставок продовольствия.