Симфония морской стали
Шрифт:
– Что ж… хорошо. Я тут подумала, что самое время для отправления. Давайте отложим эту дискуссию. Я только сближусь с ним. – и повернувшись к собеседницам. – Этого будет достаточно?
– Достаточно. – согласилась 400-ая.
– Киришима и Харуна вступили в контакт с 401-ой в данный момент. – спокойно сказала 402–ая. – Ты можешь не успеть, если не поспешишь туда.
– Я не собираюсь в Йокосуку. Я нашла интересное местечко, когда контактировала с 401-ой. – грациозно оттолкнувшись ногой от перил, Такао с легкостью взмыла вверх и приземлилась на носу своего крейсера. – Я отправлюсь туда и подожду их.
– Ты думаешь, что 401-ая выживет в бою против двух линкоров? – спросила 400-ая.
– Конечно… Могу ли я назвать это предчувствием? Да. Определённо это предчувствие.
400-ая и 402-ая проводили тяжелый крейсер, который почти сразу после отплытия скрылся под водой, удивленными взглядами. Ведь для них, бездушных машин, что совсем недавно научились отличать прошлое от будущего, разговоры о предчувствии чего–либо были, мягко сказать, необычны. Ведь машина предчувствовать не может по определению.
Подождав, пока исчезнет рябь после погружения крейсера, 402-ая произнесла, продолжая смотреть в сторону уплывшего корабля.
– Эй… как ты думаешь, мы бы потопили её, если бы начали бой?
– Если бы это была старая Такао. – ответила 400-ая. – Но последнюю неделю, она прожила среди людей и получила бесценный опыт. Мы очень энергичные существа. Она могла получить очень обширный и разнообразный опыт за неделю. Очень трудно предсказать, какую тактику она использует.
– Такао сказала, что она ощутила «предчувствие» … – сказала 402-ая. – Неужели она получила способность предчувствия? Туман… пытается изменится…
***
Подземная верфь располагалась в одном из блоков подземных сухих доков. Здесь, на площади в несколько футбольных полей с отвесными стенами производили подлодки. Из многочисленных отверстий торчали хоботы манипуляторов. В центре верфи находился корабль. Практически полностью, на три четвертых, погруженный в воду обтекаемый белый корпус. Атомная подлодка класса Хакугей, длинной около 200 метров и больше напоминающая звездолет чем корабль, является самой большой в истории. До этого самой большой подлодкой считалась российская атомная подлодка «Акула» или «Тайфун». Её длина достигала 170 метров, а экипаж составлял из 160 человек. А во время Второй мировой войны самой крупной считалась 122 метровые дизельные подлодки серии «I-400» с 35 метровой плоской взлетной катапультой для гидропланов.
Помимо манипуляторов, которые вносили «заключительные штрихи», к подлодке ещё вели несколько трапов. Как только последняя деталь встала на место, диспетчер дал объявление.
– Весь экипаж на борт «Хакугея». Всем рабочим, просьба покинуть судно.
На просторном капитанском мостике в недрах подлодки тоже кипела работа. Команда согласовывала друг с другом готовность тех или иных систем и модулей. Сейчас здесь находилось примерно 15-20 человек, из которых было три старших офицера и один капитан. Прочие члены экипажа, сидя в наушниках перед экранами, занимались вооружением, системами активного и пассивного сонара, радаром, координацией других членов экипажа на борту, связью с береговой базой и так далее.
– Все верно! – сказал один из офицеров. – Мы вернемся за предметами первой необходимости позднее. У нас нет времени.
– Проверка систем. – раздалось из динамиков. – Как там ходовая?
– Ты уверен, что корродирующая торпеда была загружена на борт? – спросил ещё один офицер у кого–то, кто на другом конце «рации».
– Офицер Хибики прибыла на мостик! – доложил один из офицеров, как только девушка прошла через автоматически отъехавшую дверь.
– Добро пожаловать, офицер Хибики. Я капитан Комаки.
Человек в белой форме морского офицера с черными погонами, небольшой черной бородкой и немного взъерошенными волосами, что стоял перед закрепленным посередине помещения капитанского мостика круглым столом со встроенным компьютером, повернулся к девушке и, сняв фуражку, продолжил, осветив глаза под прозрачным моностеклом защитных очков.
– Сразу к делу. Вы будете нашим знаменем на борту корабля. Под моим прямым надзором. – сказал он с доброй улыбкой.
– Да сер. – ответила Хибики. – Прошу, позаботьтесь обо мне.
– Ваша роль предполагалась как наблюдатель, но мне хотелось бы услышать от вас и советы. – капитан Комаки, повернул голову, наблюдая за командой. – Мне стыдно об этом говорить, как военному, но… У нас нету опыта сражения против кораблей-призраков. Кроме того, этот план предполагает взаимодействие с 401-ой.
– Я знаю. – ответила Хибики.
– Прощу сюда, мэм. – добродушно произнес один из офицеров, развернув спрятанное в полу кресло, рядом с креслом капитана.
– Вы придумали план? – спросил Комаки у девушки, когда та устроилась в предоставленном кресле.
– Нет… – мотнула она головой. – Капитан Чихайя отправил его мне по почте.
– Мы сможем сделать это? – спросил он, надев фуражку обратно.
– Не беспокойтесь. – успокоила Хибики. – Это будет нелегко. Но я определенно не собираюсь тут погибнуть.
– Ваше присутствие и опыт успокаивает нас. – сказал Комаки, вернув улыбку и уперев руки в бока. – Но я до сих пор не верю, что вы решили подняться на борт.
Раздавшийся мелодичный писк объявил о том, что коммуникатор Хибики, что чуть больше mp3 плеера, требует немного внимания своей хозяйки. Ведь на него только что пришло сообщение от Гундзо. На маленьком черном экране, рядом с изображением конверта, горел ключик. Показатель того, что сообщение защищено.
– Ну–у… – Хибики улыбнулась лучезарной улыбкой. – кое-кто, кого я люблю, попросил меня. Так что я не могла отказать, верно?
От этого ответа у Комаки округлились глаза, но вдаваться в расспросы он все же не стал.
***
– Так, мы собираемся просто ждать здесь? – сказал Кьохей, сидя на корточках посередине набережной.
Сейчас команда 401-ой в полном составе, не считая Ионы, находилась на набережной, в ожидании своего корабля. Кьохей, Гундзо и Соу сидели на корточках посреди дороги в свете одного из местных уличных фонарей. Девочки, Шизука и Иори, стояли у края набережной и, обняв перила, созерцали море.