Симфония света. Сборник рассказов
Шрифт:
– И где он?
–Не знаю. Хотели его в собачьем приюте оставить, так он, бродяга, сбежал, говорят…
– Сбежал? А куда?
– Да кто ж его, пса, знает…
– Жаль, я его полюбил… но я буду его искать… мне почему-то кажется, нам теперь друг без друга нельзя, пропадем оба…
И неожиданно Димка опять заплакал. Плакать он не собирался, но плакал все отчаяннее и отчаяннее…
– Дим, а ты чего, нюни распустил? – спросил Алексей Сергеевич.
– Жалко… всех… не хочу… жизнь дрянь…все бедные, несчастные какие-то, и я…и я самый несчастный…не хочу…куда мне бежать…нет ничего… никого у меня нет… почему со мной? … за что…? что я сделал…?
Димка бессвязно, сквозь всхлипы, пытался рассказать про свою жизнь Сергею Алексеевичу, такому сейчас близкому и потому родному.
– Дим! – доктор присел на краешек кровати, и взял мальчика за руку. Это чуть его успокоило, но он продолжал периодически всхлипывать.
– Ты видел какие могучие и крепкие вырастают дубы?
– Видел, а при чем здесь деревья?
– А знаешь ли ты, что рост дуба, начинается всего лишь с маленького желудя?
Вот теперь и подумай, какой долгий и трудный путь предстоит пройти этому маленькому желудю, пока он не превратится в могучий дуб! На него нападают ураганы и бури, делая его ветки еще более сильными и выносливыми. Под природными катаклизмами он изгибается, но не гибнет, а становится настоящим великаном. Понимаешь, о чем я?
– Я должен из желудя вырасти дубом?
– Да! Эти невзгоды, сколько бы они не продолжались, могут стать нужными для тебя. Быть может именно они помогут вырасти тебе крепким и выносливым.
Поэтому используй все свои беды и невзгоды для того, чтобы вырасти в самого крепкого, стойкого и могущественного. Не стоит, сопротивляться тому, что жизнь испытывает тебя! Во всех твоих испытаниях существует определенный смысл и цель…это возможность для твоего роста.
А плохие вещи и плохие люди существовали и будут продолжать существовать на земле. С этим ты ничего, брат, не поделаешь.
Тебе надо понять и поверить в то, что всё в нашей жизни происходит по одной причине – заставить нас стать еще крепче и мудрее, расти и жить несмотря ни на что.
Поэтому, Дим, не спрашивай, не мучайся вопросом почему это происходит, подумай лучше над тем – зачем, этих людей или эти события послала тебе судьба?
У каждой Души свой, уникальный путь!
Ты сейчас, может и не все поймешь из того, что я сказал… но запомни это! Тебе пригодится!
А сейчас просто доверься жизни!
– Я запомню, Алексей Сергеевич, запомню… и постараюсь вырасти сильным, как дуб…
Димка пролежал в больнице еще несколько дней, по счастью, у него даже воспаление легких не началось.
Забирал его из больницы отец. Когда они вышли из учреждения, Пират покорно сидел у дверей.
Димка очень обрадовался, но совсем не удивился, что Пират ждал его. Он еще в больнице понял, что теперь они друзья и непременно будут вместе.
– Пап, это Пират, он теперь будет жить с нами! – сказал Димка, теребя пса за уши.
– Какой еще Пират? Вот этот вот, одноглазый?
–Ага! Это мой друг теперь на все времена. Я без него домой не пойду!
– Раскомандовался тут. Еще чего придумаешь?! Самим бы прожить, не до собаки, – зло проговорил отец.
– Или так, или живи один…
– Не угрожай, шкет, ладно, пусть живет… ну что с тобой сделаешь…
И жизнь потекла дальше. Преданнее, чем Пират у Димки никого теперь не было. И это была обоюдная преданность.
Димка мог сам не поесть, но Пирата, покормить. А тот ходил за мальчиком неотступно. И при любой возможности тыкался в Димку своей одноглазой мордой.
Затем вернулась мать, но колония как-то ее сломала, нет не озлобила, просто она потеряла всякий вкус и смысл жизни. А потому вернувшись, ничего лучшего не придумала, и начала пить заодно с отцом.
– Заливаю я водкой глаза свои, сынок, потому что оно так легче, – часто оправдывалась она перед Димкой, не вини меня, слабая я, сил нет у меня жить то по-другому.
Димка мать не винил, а просто научился этому искусству выживания. Несколько раз в году к ним в дом приходили органы опеки, качали головой, делали положенные увещевания, грозили забрать у них ребенка, если не одумаются, те обещали, согласно кивая, но после их ухода продолжали жить по-прежнему. Так и прошло Димкино детство. Можно ли это назвать детством, в том понимании, что оно в себя включает? Нет, вряд ли. Не было у Димки всего того, что было у детей из благополучных семей. Не было и быть не могло выходных походов в гости или в кино, традиционного новогоднего стола с елкой и подарками, игрушек, элементарной помощи с уроками, да что там это, не было главного – заботы, ласки, любви. Один Пират восполнял эти пробелы, и любил Димку не собачьей, а почти человеческой любовью. Так Димка и рос, его душа по-прежнему была доброй, открытой этому враждебному миру. Он неосознанно пускал в нее все хорошее, а ненависти и грязи не находилось в ней места. Чудеса, да и только!
Время шло, что-то менялось в их жизни, Димка вырос и учился в ПТУ на слесаря и подрабатывал где только мог, не гнушался никакой работой, лишь бы платили. Отец допился и бесславно тихо умер от цирроза печени. Вскоре пришлось хоронить и Пирата. Прощаясь с ним, Димка горько плакал, понимая неизбежность расставания с другом. У матери от пьянки отнялись ноги, и она слегла. Беспросветность жизни и тут не сломало Димку. Он хорошо запомнил слова доктора про бури и ураганы, что они даются не просто так, а у всего есть своя цель. Мать он не бросил, не сбежал, как сестра, не посчитал, что тут каждый сам за себя. Любил по-своему её, и как мог о ней заботился. Работал в Адлеровском аэропорту чернорабочим, платил за газ и свет, покупал продукты, готовил еду, и изредка покупал даже матери чекушку водки. Приносил, устало ставил бутылку на стол и говорил:
– Ну что, мать, праздник у тебя сегодня.
Она заметно веселела, оживала и дрожащими руками тянула к бутылке рюмку.
Чем бы закончилась эта история жизни – неизвестно, хотя, можно сделать предположение, что ничем хорошим. Не бывает в таких историях хорошего конца, но это было то самое исключение, когда все-таки от осинки родятся апельсинки.
Несмотря на столь тяжелое детство Димка не стал искать виноватых в том, что так сложилась его жизнь, смирился. У него не было обиды ни на мать, ни на отца, но в душе начало созревать твердое намерение прожить свою жизнь по-другому, без пьянства и драк.
И тут же под его намерение, Судьбой был выделен некий кредит.
У Димкиного отца была родная сестра. Которая в отличии от своего непутевого братца, хорошо устроилась в жизни, выйдя удачно замуж за турецкоподданного. Тот, то ли трудом своим праведным, то ли не совсем честным путем скопил немалый капитал, который умирая завещал Диминой тетушке, а та, в свою очередь умирая завещала Димке. Опять чудеса! Но, как бы то ни было, однажды пришла ему бумага от нотариуса, мол надо явиться туда-то и туда-то для оглашения завещания такой-то и такой-то. Димка явился, завещание заслушал и враз разбогател.