Символ
Шрифт:
Зал разразился недовольными возгласами и криками, Клэр была удивлена. Андерсон нахмурился, из-под грозных бровей был брошен яростный взгляд на всех присутствующих. Зал затих. Откашлявшись, он продолжил говорить. Гулкий бас снова огласил зал, не давая места перешептываниям.
– Тише! Итак, как Вы понимаете, результатов нет.
– Как? Вообще ничего?
– из зала на Андерсона уставилась пара выпученных от удивления глаз. Похоже, он был новеньким и за свою неосведомлённость отхватит по полной.
Андерсон терпеть не мог в своей жизни только две вещи: отсутствие дисциплины и переспрашивание. Каждого, кто не был осведомлен об этом, ждала жестокая кара, страшнее небесной. Он не мог больше сдерживать себя. Бас стал оглушающим:
– Да, вообще ничего! Ни отпечатков пальцев, ни следов насилия, ничего! Будто человек был, и его вдруг не стало!
Клэр мучал один единственный вопрос. Ее рука взметнулась вверх. Коллеги мысленно пожелали ей удачи.
– А причина смерти?
Голова Андерсона повернулась в сторону девушки. Уставшие глаза смотрели исподлобья.
– Что?
– Причина смерти жертвы установлена?
Андерсон устало оперся руками об стол. Стерев капли пота со лба, он сказал, тихо, но весьма твердо
– Нет, не установлена.
ГЛАВА ?3
– Погодите, как это не установлена?
Все сотрудники лаборатории уже вышли из зала, Клэр осталась наедине со своим начальником. В ее голове роилась масса вопросов, жаждущих ответа.
– Просто не установлена.
Андерсон устало сел в свое кресло и откинулся на его спинку. С подобным делом он еще ни разу не сталкивался за всю свою карьеру. Были и Банди , и Риджуэй и другие, чьи дела он с легкостью помогал решать, ведь именно благодаря ему десятки опаснейших людей попали за решетку. Но подобное дело встретилось ему впервые.
– Может, у него отравление? Внутреннее кровотечение? А что анализ крови показал?
– Девушка сыпала на криминалиста вопросы один за одним.
Андерсон ударил кулаком по столу. Этого было достаточно. Клэр замолкла.
– Идите работать, миссис Лаверд, вас ждет куча дел.
После этих слов, Андерсон сложил руки в локтях и оперся на свои ладони. Он громко вздыхал. Было такое ощущение, что его уже ничего не волнует в этой жизни, что он уже готов умереть.
– Я пойду. Спасибо, - но Андерсон её уже не слышал. Он был глубоко внутри себя.
Клэр шла по коридору в сторону своего кабинета, в некоторых местах не работал свет, где-то стояли уже умершие от отсутствия полива цветы. В некоторых местах из-под штукатурки выглядывал кирпич, такой же красный, как сангрия , которые пьют счастливые итальянцы на берегу средиземноморского побережья.
"Сейчас только 10 утра, а мне уже надоела эта жизнь!" - Клэр хотелось кричать, но она понимала, что это бесполезно.
Вдруг у нее подкосились ноги, в виски, словно дрелью, впивалась боль, закружилась голова. Лаверд оперлась на шершавую стену лаборатории. Как из ниоткуда подбежал Монтень и подхватил обессилевшую девушку.
– Клэр, ты в порядке? Все хорошо?
Монтеню было лишь 25 лет, когда он стал детективом в криминальной лаборатории. Столь быстрый подъем по карьерной лестнице (Монтень работал в "альма-матер трупов" только 2 года) завистливые коллеги объясняли влиятельной и могущественной семьей, ее многочисленными связями. Иногда слухи доходили до абсурда. В какой-то период большинство сотрудников твердо верило, что Монтень встречался с дочерью директора криминалистической лаборатории ради получения должности, даже поговаривали о возможной свадьбе. Однако, столь интересную гипотезу никто не смог подтвердить достоверными фактами.
Многочисленные поклонники объясняли успех молодого человека его поразительно острым интеллектом, сильно развитой логикой и интуицией. Во "втором доме" его прозвали "Шерлоком без Ватсона".
Монтень был высок, его мускулистое телосложение придавало ему мужество, благородство и ничуть не портило его аристократически худое лицо. Большие зеленые глаза с густыми ресницами смотрели в душу, пытаясь узнать все страшные и жуткие мысли своего собеседника. Полные губы выражали полное равнодушие к миру. Черные, как смоль, волосы вечно зализаны назад, ровная осанка говорит о службе в армии. Несмотря на все это, юноша был добр и искренен с людьми, что их не раз смущало.
Клэр и Монтень подружились еще в университете. Будучи отпетым ботаником, Клэр не раз спасала своего товарища на зачетах, самостоятельных, даже докторскую работу они писали вместе. Для Лаверд Монтень остался тем же хулиганом, каким он и был в университете.
В лаборатории имя "одинокого Шерлока" знали только немногие люди, с которыми он дружил и проводил свободное время. "Ричард". Для друзей факт наличия королевского английского имени в сочетании с изысканной французской фамилией оставался странным, но "Шерлок" объяснял это "вечной любовью" его матери к Англии.
Монтень поставил девушку на ноги. Она все еще шаталась и пыталась прийти в себя. Ричард взял Клэр под руку.
– Клэр, все точно хорошо? Может, сходим в медпункт?
Она отрицательно покачала головой:
– Не надо, все хорошо, просто легкое головокружение. Сейчас выпью обезболивающее и буду как огурчик!
Роберт удивленно поднял бровь.
– Легкое? Интересно, а что в твоем понятии сильное головокружение?
Девушка смущенно смотрела в пол. Она знала, что спорить с ним бесполезно, он всегда прав. Набравшись силы, Клэр улыбнулась.
– Не надо в медпункт. Все в порядке, правда.
– Это уже далеко не первый случай на этой неделе, Лаверд.
Его голос стал ледяным. По ее спине пробежали мурашки, будто ее облили холодной водой.
Монтень был снова прав. Это было уже пятое падение за неделю. Как только началось дело "Символа", у Клэр участились головокружения. Впервые за всю жизнь у неё появились мигрень и обмороки. Тереза не знала о проблемах со здоровьем у своей дочери, потому что та не хотела этого говорить и всячески скрывала это.