Син Син Мин: Книга ни о чем
Шрифт:
Если вы слишком взволнованы, тогда вы отравлены, тогда вы не в своих чувствах, тогда, что бы вы ни увидели — это просто ваша проекция. И есть столько миров, сколько умов — ведь каждый ум живет в своем мире. Вы можете смеяться над глупостью других, но если вы не начнете смеяться над своей собственной глупостью, вы не сможете стать человеком Дао, человеком природы, человеком Истины. Так что же делать?
Попытайтесь не привносить ум в малые дела. Если вы смотрите на цветок — просто смотрите. Не говорите «красивый», «некрасивый». Не говорите ничего, не привносите слов, не анализируйте. Просто смотрите! Ум почувствует неудобство, неловкость. Ум хотел бы что-то сказать. Просто скажите уму: «Помолчи! Дай мне увидеть, я хочу просто смотреть».
Вначале это будет трудно, но начните с того, что вы не слишком вовлечены в это. Будет трудно смотреть на свою жену без привнесения слов. Вы слишком вовлечены, слишком эмоционально затронуты. В гневе или в любви — но слишком вовлечены.
Смотрите на те вещи, которые нейтральны: на скалу, на цветок, на дерево, на восходящее солнце, на птицу в полете, на облако, движущееся в небе. Просто смотрите на вещи, в которые вы не сильно втянуты, с которыми вы можете остаться незатронутыми, к которым вы можете оставаться безразличными. Начните с нейтральных вещей и только затем уже переходите к эмоционально нагруженным ситуациям.
Люди начинают с эмоционально нагруженных ситуаций и проигрывают, ибо это почти невозможно. Вы либо любите свою жену, либо ненавидите — середины нет. Если вы любите, вы безумны; если ненавидите, вы безумны — и обоими путями придут слова. Почти невозможно не допустить слов. Это трудно из-за слишком большой практики в постоянном говорении чего-либо.
Однажды утром я был в доме у муллы Насреддина. Когда я пришел, пили чай. Жена сказала: «Дорогой, ночью, во сне, ты говорил много нехороших вещей обо мне».
Насреддин посмотрел на меня и сказал: «Кто сказал, что я спал? Я не могу ничего говорить, пока бодрствую, вот почему я притворился спящим».
Даже во сне, не только в бодрствовании, когда вы слишком эмоционально втянуты, трудно отставить ум — он войдет, поэтому сначала смотрите на незагруженные ситуации. Когда вы получили ощущение, что можете смотреть на определенные вещи без привходящего ума, тогда попробуйте с загруженными взаимоотношениями.
Понемногу становишься умелым. Это как плавание: вначале вы боитесь и вначале вам не верится, что вы это переживаете. И вы работали с умом так долго, что не можете подумать, что просуществуете без ума хотя бы минуту. Но попробуйте!
Чем больше вы будете откладывать ум в сторону, тем больше света падет на вас, потому что когда нет грез, двери открыты, окна открыты, и небо достигает вас, и солнце восходит и приходит в ваше сердце. Свет достигает вас. Вы становитесь все больше и больше наполнены Истиной, поскольку все меньше и меньше наполнены грезами.
И если во время бодрствования грезы прекращаются, тогда постепенно, когда вы спите, грезы тоже будут прекращаться, ибо они могут существовать только как непрерывный круг. Если его где-либо разрушить, постепенно весь дом исчезнет. Вы вытаскиваете один кирпич — и весь дом уже на пути к тому, чтобы стать развалиной.
Если днем вы можете смотреть на вещи без грез, тогда все меньше и меньше будет грез ночью, ибо ваша ночь — это не что иное, как отражение дня, продолжение того же самого. Когда день меняется, меняется и ночь. Когда вы бодрствуете, а под бодрствованием подразумевается то, что вы не грезите, а не то, что вы сидите с открытыми глазами...
Иисус повторял своим ученикам: «Бодрствуйте!». Но разве они всегда спали перед ним, непрерывно? Но он говорил каждый день: «Бодрствуйте!» Будда учил каждый день своих учеников: «Бодрствуйте!».
Зачем? Они были с открытыми глазами, так же бодры, как вы, но Будда и Иисус продолжали говорить: «Бодрствуйте!». Они имели в виду: «не грезьте», «будьте просто здесь». Не идите больше никуда: в памяти, в прошлом — и вы грезите; в будущем, в воображении — и вы грезите. Будьте здесь и сейчас — только тогда нет грез.
В настоящем нет грез, в настоящем нет ума; в настоящем есть вы и есть Истина. И тогда нет промежутка между вами и Истиной, ибо оба верны, и нет границы. Вы растворяетесь в Истине, а Истина растворяется в вас. Вы становитесь брахмой, а брахма становится вами. Грезы создают ограду вокруг вас — очень незаметную, тонкую, но могущественную.
Теперь попытаемся проникнуть в эту сутру.
Успокоенность и беспокойство происходят от иллюзии;
с просветлением нет ни приязни, ни неприязни.
Почему вы любите и почему не любите? Как это происходит, что одну вещь вы любите, а другую нет? Как происходит это разделение?
Вы проникали когда-нибудь в механизм приязни и неприязни? Он стоит того, чтобы попытаться в него проникнуть. Вы говорите: «Мне нравится этот человек и не нравится тот». Почему? И вдруг, однажды вам не нравится этот человек и начинает нравиться тот. Почему? Что это за механизм? Почему вам нравится человек?
Человек нравится вам, если он позволяет вам усиливать ваше это. Если он становится экраном и помогает вам грезить, тогда он вам нравится. Вам нравится человек, если он подходит вашим грезам. Человек не нравится вам, если он противоречит вашим грезам, если он не дает вам спать. Скорее наоборот — он мешает. Он не соответствует, он не разыгрывает роль на экране. Он не пассивен, он становится активным — и вы отвращаетесь. Вам нравится пассивный экран, так что другой просто помогает всему, о чем вы грезите.
Успенский, величайший ученик Гурджиева, посвятил своему Мастеру книгу «В поисках чудесного» со следующими словами: «Человеку, который разрушил все мои грезы». Но вам не понравится человек, который разрушает все ваши грезы. Даже Успенский должен был покинуть Гурджиева, и в последние годы он никогда не навещал его: он начал работать самостоятельно. В конце концов он умер врагом Гурджиева.
Даже человек с бдительностью Успенского, который смог почувствовать, что эта личность разрушает грезы, должен уйти. Вы можете почувствовать это, но если кто-то действительно разрушает и разрушает, вы ощущаете этого человека как врага.