СИН СИН МИН
Шрифт:
Посмотрите на то и другое одновременно, и немедленно исчезает ум. Вы можете почувствовать некоторое головокружение, ибо ум жил с логическими границами, логической чистотой. Когда все различия исчезают, когда вы видите противоположное, которое скрыто во всем, ум ощущает головокружение.
Допустите это ошеломление, пусть оно произойдет. Скоро оно пройдет, и вы будете в новой мудрости, новом постижении, новом видении реальности. Это новое видение реальности есть целое, а с этим целым вы пусты. Относительно него нет мнения; теперь вы знаете, что каждое мнение станет ложным.
Кто-то спросил Махавиру: «Есть ли
И Махавира сказал: «Да, нет, да и нет вместе».
Человек был озадачен. Он сказал: «Я не улавливаю. Либо ты говоришь да, либо ты говоришь нет, но не говори все вместе».
Махавира ответил: «Это только три точки зрения. Если ты хочешь послушать все в целом, у меня есть семь точек зрения обо всем».
И у Махавиры было это. Сначала он сказал «да»: одна точка зрения, не истина — лишь один аспект. Затем он сказал «нет»: не истина, лишь другой аспект. Затем он сказал и «да» и «нет»; третий аспект. Затем он сказал «ни да», «ни нет»: четвертый аспект. Затем он сказал «да» плюс «и да, и нет»: пятый аспект. «Нет» плюс «да» и плюс «ни да, ни нет»: седьмой аспект.
Он сказал, что аспектов — семь, и тогда вещь является целой. И он прав, но ум чувствует ошеломление. Но это ваша проблема, а не его. Он прав, ибо он всегда говорит, что если вы говорите «да», это лишь половина. В определенном смысле вещь существует, но в определенном смысле она уже на пути к не-существованию.
Вы говорите: «Этот ребенок жив или мертв?». Он жив — да. Но Махавира говорит, что он уже на пути к смерти. Он умрет, и смерть определенна, так пусть это будет включено в утверждение, иначе определение будет половинчатым и неверным.
Поэтому Махавира говорит: «Да, в некотором смысле этот ребенок жив; и нет, в некотором смысле он не жив, ибо этот ребенок умрет»,— не только собирается умереть, фактически он уже мертв, потому что жив. Смерть скрыта там, она часть его. И вот почему он говорит, что лучше сказать третье: он и то, и другое.
Но как ребенок может быть и мертвым, и живым — ведь смерть отрицает жизнь, жизнь отрицает смерть. Вот почему Махавира говорит, что пусть будет также и четвертая точка зрения: он ни то, ни другое. Так вот он и идет, и к тому времени, когда он закончил и сделал семиричное утверждение, вы даже более озадачены, чем были до того, как спросили его. Но это ваша проблема. Он говорит: отбрось ум, ибо ум не может смотреть на целое — он может смотреть только на аспекты.
Вы наблюдали когда-нибудь следующее? Если я дам вам маленький камешек, сможете ли вы посмотреть на целое маленького камешка? Когда бы вы ни посмотрели, вы смотрите только на один аспект, другой спрятан. Даже в случае с маленьким камешком, который вы можете положить на ладонь, вы не можете смотреть на целое.
Ум не может видеть ничего целого. Я смотрю на вас, но ваша спина скрыта; вы смотрите на меня, видите мое лицо, а не мою спину. И вы никогда не видели меня целиком, ибо, когда вы увидите мою спину, вы не будете видеть мое лицо.
Нет возможности для ума видеть что-нибудь целое: он может видеть только половину — другая половина предполагается. Это предполагается, это принимается на веру, что она должна быть, ибо как может существовать лицо, если нет спины? Поэтому мы заключаем, что спина может существовать, должна быть.
Но если вы можете смотреть на обе вещи вместе, обязательно произойдет головокружение. Если вы можете вытерпеть его и пройти через него, тогда придет чистота, тогда все облака рассеются. В танце дервишей весь смысл в том, чтобы сообщить уму головокружение. Есть много способов. Махавира использовал очень логичное устройство — семиричную логику. Это то же самое, что и танец дервишей — оно сообщает вам головокружение.
Для тех, кто очень интеллектуален, метод Махавиры весьма хорош. Он дает головокружение, и все становится шиворот-навыворот, и вы не можете действительно ничего сказать — вы должны замолчать. Что бы вы ни сказали — это выглядит абсурдно, и вы должны это немедленно отрицать. И к тому моменту, когда вы что-то утверждаете, ничего не утверждается, ибо каждое утверждение противоречит другому.
Эта семиричная логика Махавиры для ума то же самое, что и танец дервишей — она дает вам головокружение. Танец дервишей — это физический метод для вызывания головокружения ума, а первая — умственный метод для того же самого.
Если вы быстро танцуете, быстро двигаетесь, быстро кружитесь, вы неожиданно чувствуете головокружение, тошноту, будто ум исчезает. Если вы продолжаете, то несколько дней головокружение будет, а потом прекратится. В тот момент, когда головокружение прошло, вы обнаружите, что ум тоже прошел, ибо нет никого, кто бы ощущал головокружение. И тогда приходит ясность, тогда вы смотрите на вещи без ума. Без ума открывается целое, а вместе с целым — трансформация.
Когда такие двойственности перестают существовать,
тогда и само единство не может существовать.
Помните: когда мы используем слово «единство», это тоже часть двойственности. Если нет двойственности, как может быть единство? Вот почему индуисты никогда не используют слово «единство». Если вы спросите Шанкару, что есть природа существования, он скажет «недвойственность, адвайта, не два».
Никогда он не скажет «одно», ибо как вы можете сказать «одно»? Если есть только одно, как вы можете сказать «одно»? Одно требует второе, чтобы иметь смысл. Если нет возможности второго, тогда какой смысл. Если нет возможности второго, тогда какой смысл говорить, что это одно? Шанкара говорит: «В крайнем случае, я могу сказать «не два», но я не могу положительно сказать «одно». Я могу сказать, что не является реальностью: она не два. Я не могу сказать, чем она является, ибо смысл, слова, все становится бесполезным».
Когда такие двойственности перестают существовать...
Когда вы не можете видеть любовь отдельно от ненависти, какой смысл вы придадите любви? Словари не могут быть написаны Сосаном. Если кто-нибудь попросит меня написать словарь, я не смогу это сделать. Это невозможно, ибо какой смысл я придам любви? Словари возможны, если только любовь и ненависть различны — не только различны, но и противоположны. Тогда вы можете писать: любовь — это не ненависть. Когда вам надо определить ненависть, вы можете писать: это не любовь.