Синдикат
Шрифт:
– Скажи, откуда у тебя такие познания Древнегреческой Мифологии? – сделав глоток терпкого молодого вина Барбареско, спросил Дон Пино Неро.
– Мой отец, Кшатр, когда нашел меня у Собора Парижской Богоматери, сразу дал мне имя Гера Зевс Кшатр, в честь богини брака, семьи и семейного очага. А мою сестру, кстати, полную мою копию назвал Клеопатра Зевс Кшатр. Он хотел, чтобы у меня была хорошая семья, и чтобы у меня были такие же прекрасные дети, похожие на меня. А чтобы мне везло в создании семьи, любви и счастья, он отдал меня под покровительство Богини Геры, жены Зевса. Он тренировал меня и мою сестру с самого грудного возраста, чтобы вырастить из нас настоящих синоби, воинов-тени,
Дон Пино Неро слушал этот рассказ Клеопатры с нескрываемым любопытством, и с чувством уязвленного мужского самолюбия. Ведь такими качествами должен обладать мужчина, а не слабая женщина. И ему вдруг стало немного не по себе, услышав все это, из уст теперь уже его жены Геры Зевс Кшатр.
Глава 14
В один из солнечных дней Дон Пино Неро со своей супругой Герой прибыл на виллу Пино Неро в середине дня 5 марта. Их встретил новый управляющий, которого нанял Сэмюель Кастилья, и о котором в письме сообщала Гера Дон Пино Неро перед их венчанием в Церкви Святого Самуила в Венеции. Пластическая операция изменила внешность, превратив Фернандо Россини в Диадема Феллини, таким именем новый управляющий представился Сэмюелю Кастилье, который принял его, прочитав письма, рекомендующие вновь прибывшего претендента на эту должность.
– Сеньор Диадем Феллини, – представился чете новый управляющий. Он кивнул одному из выстроившихся в шеренгу слуг и тот подошел к такси выгружать багаж хозяев. Дон Пино Неро внимательно посмотрел на тщедушную долговязую фигуру Феллини, слегка ссутулившуюся и намеком не похожего на машину изощренных убийств, высокопрофессионального воина-тени. С одной стороны Диадем был опасен, с другой, он был надежной защитой и телохранителем, обращенным Кшатром, его хозяином и приемным отцом жены Дон Пино Неро, в защитника семьи Геры Зевс Кшатр.
– С возвращением, дорогой друг! Здравствуйте сеньора Гера Зевс! – целуя её руку, сказал вышедший из дома резиденции виллы Пино Неро сеньор Сэмюель Кастилья.
– Дай я вас обниму Сэмюель. Надо сказать, что вы справились с моим поручением и наняли достойного управляющего имением. – Друзья обнялись, Дон Пино Неро похлопал Самюэля по спине. Затем детектив стал говорить:
– Уж не сомневайтесь сеньор, он сразу включился в работу, просто потрясающе, как знает каждую мелочь, где и, что лежит в его хозяйстве. Такое впечатление складывается, как будто этот управляющий и вовсе никуда не уезжал из этого дома.
– Ну, что ж, отлично. Все складывается, как нельзя лучшим образом.
Все это время Диадем Феллини стоял в стороне, молча наблюдая за разгрузкой чемоданов из багажника машины, затем подошел к Дон Пино Неро.
– Сеньор, какие будут дальнейшие распоряжения? – и вежливо с приветливой улыбкой доверчиво смотрел в глаза своему теперь уже хозяину.
– Я слышал, сеньор Диадем, что вы хорошо начали службу. Стараетесь быстро вникнуть в это обширное хозяйство, и вам это удается. Так мне сообщил о вас мой доверенный друг сеньор Сэмюель Кастилья. – Дон Пино Неро с улыбкой посмотрел на стоявшего рядом с ними детектива Самюэля Кастилью. Тот ответил улыбкой, слушая, что говорил Дон Пино Неро управляющему.
– Да, по предыдущей службе мне хорошо известно производство вин и земледелие виноградных лоз, произрастающих здесь в Северной Провинции Пьемонт. Так, что с полной ответственностью заявляю, что ваш бизнес с моим участием будет процветать и в дальнейшем. И позвольте выразить свое соболезнование в связи с недавней смертью вашего сводного брата сеньора Пино Неро.
– Спасибо, и принимайте скорее хозяйство. Идет весна, не за горами полевые работы на виноградниках.
– Уже идут. Я распорядился заблаговременно, заниматься обрезкой и подвязкой лоз, и устранением сухих ветвей.
– Очень хорошо. После нашего обеда, зайдите ко мне, скажем к часам четырем дня. Я передам вам кое, какие бумаги и бухгалтерию, что вам надо будет знать и к чему готовится в будущем.
– Да сеньор. – По-военному ответил Диадем, и ушел к слугам, давать дальнейшие распоряжения.
На следующее утро сеньор Сэмюель Кастилья уезжал в Мадрид. Слуги по распоряжению Дона Пино Неро грузили в прибывшее такси чемоданы и ящики с выдержанным тридцатилетним красным Барбареско, подарком детективу.
– Как жаль, Дон, что мы не можем, как в былые времена, совершить турне по Парижу в сторону улицы Розовых Фонарей. – Мечтательно заговорил Кастилья.
– О, дорогой друг, я как самому себе желаю вам такого же счастья, которое теперь есть у меня. И поверьте мне, нет ничего прочнее в семейном союзе, как страсть двух сердец, испытавших все премудрости разврата, и наконец нашли и обрели пристанище друг в дружке. Такие браки бывают самыми прочными на свете, уж поверьте мне, сеньор Сэмюель Кастилья.
– Что ж, чему быть, того не миновать. – Философски заметил детектив, сажаясь в такси.
Машина, сделав круг вокруг клумбы с цветами, уехала.
А для Дона Пино Неро наступили будни деловой жизни имения. Диадем Феллини принимал активное участие в хозяйских делах, был предупредительным и прекрасно разбирался во всех финансовых операциях, будь то выплаты жалования или перевод денежных средств поставщикам нужных материалов для хозяйственных нужд. Дон не вникал в его дела по ведению хозяйства, так как ничего не понимал в этом. Он любил по утрам выпивать два бокала вина, прохаживаться по террасе иногда заходить на виноградники. Но в походы по окрестностям владений всегда сопровождала его жена Клеопатра. Ему нравилось это имя, и он испросил разрешение называть любимую жену этим именем. Она не возражала.
Окрестности имения Пино Неро, впрочем, как и все окрестности имений в Италии, были привлекательны своим разнообразием и красотой природных ландшафтов. Холмистые местности все рационально ухожены заботливыми руками тружеников, заботящихся о своих угодьях, которые давали не малую прибыль от туризма и от того, что произрастает на благодатной и Богом любимой земле их хозяйств. С течением времени, Дон Пино Неро все больше привязывался к своей собственности, что по мере приближения срока, когда свои полномочия он вынужден передать племяннице Беатрис, его охватывало беспокойство собственника. Как-то, лежа в постели с женой, она сказала ему: