Шрифт:
Анатолий Сергеевич МЕЛЬНИКОВ
Матери моей Пелигеe
СИНДРОМ ХАРТФЕЛТА
И вероятней всего,
что сами мы
еще не выросшие боги...
Ксения Некрасова
"Боинг" летел на огромной высоте. И хотя с земли он представлялся совсем крошечным, случайный наблюдатель мог различить характерные очертания этого самого большого пассажирского самолета.
Вид на поверхность Земли, открывавшийся из иллюминаторов "боинга", не мог оставить равнодушной впечатлительную натуру. Стив Мэтью с трепетом в душе наблюдал за калейдоскопом разноцветных форм, сменявших одна другую в страшной глубине внизу. Казалось,
Увиденное Мэтью не было поверхностью чужой планеты, хотя, взятое абстрактно, где-нибудь на случайной фотографии, могло сойти за видения из космоса. А были то параллельные гряды гор, системы соленых озер и миражи.
На трехпалубном фюзеляже "боинга" было обозначено название авиакомпании - "Эр Франс". Самолет летел из Парижа. Сейчас он пересекал самый центр Австралийского материка - бескрайнюю пустыню, где когда-то плескались волны богатой жизнью лагуны моря. Ибо в пору становления континентов Земли - terra australis была гигантским атоллом.
...Стюард предложил Мэтью свежую прессу.
Стив выбрал парижскую "Интернэшнл геральд трибюн". Заголовок на первой полосе привлек его внимание:
НОВАЯ ПЛАНЕТА СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ?
Мэтью углубился в чтение:
"...Сенсационные новости получены на этот раз из Национальной обсерватории в Маунт Стромло, расположенной неподалеку от тихой вечнозеленой столицы Австралии. Казалось, со времен Коперника и его знаменитого труда "Об обращениях небесных сфер" состав планет Солнечной системы не составляет тайны для просвещенного человечества. Правда, напомним, что в средневековой Европе распространению этих знаний пытались мешать. Не секрет, что сочинение Коперника пребывало под запретом католической церкви с 1616 по 1828 год. Справедливости ради скажем, что Коперник лишь положил начало научному изучению нашей космической квартиры после него было немало славных имен: Иоганн Кеплер, Исаак Ньютон, Генрих Вильгельм Ольберс. Они дополняли и исправляли наши представления о занимаемом нами месте во Вселенной. Стало уже аксиомой думать, что состав планет останется неизменным на протяжении миллионов лет.
И вот сообщение из Маунт Стромло: семья наших планет пополнилась!
Запомните имя сэра Джона Дэниела Хартфелта - известного австралийского астрофизика, которого знают специалисты развитых стран. Несколько месяцев назад он обратил внимание на изменения в магнитосфере Юпитера. Программы, введенные в быстродействующие ЭВМ, позволили сделать вывод о наличии в непосредственной близости от планеты-гиганта постороннего тела значительной массы.
Загадкой, однако, остается нынешнее местонахождение небесного пришельца и его первоначальные координаты во Вселенной. Зондаж района Юпитера с помощью радиотелескопов не дал результатов.
К усилиям Хартфелта присоединились специалисты национальных обсерваторий - Гринвичской в Херстмонсо и Пулковской под Ленинградом. Как полагают, русские обнаруживают особый интерес к поискам космического пришельца, поскольку несколько месяцев назад в том же районе бесследно исчез советский исследовательский корабль "Тунгуска"...
– Теперь я знаю, с кем мне нужно встретиться!
– неожиданно вслух произнес Мэтью.
Встретив удивленный взгляд задремавшей было соседки слева, Мэтью изобразил на лице извинительную улыбку и заговорщицки приложил палец к губам.
ТУР ВСПОМНИЛ МОМЕНТ ИХ СТАРТА С ЗЕМЛИ. НЕ ТОТ, КОГДА НА КОСМОДРОМЕ ВЗРЕВЕЛИ ЗАПУЩЕННЫЕ ДВИГАТЕЛИ И СТРАШНАЯ СИЛА РЕАКТИВНОЙ ТЯГИ НАЧАЛА ВЫТАЛКИВАТЬ ИХ ВВЕРХ, НАВСТРЕЧУ ОТКРЫТОМУ КОСМОСУ, А ТОТ, КОГДА КОНЧИЛИСЬ ПЕРЕГРУЗКИ, СМОЛКЛИ ДВИГАТЕЛИ И ИХ ОХВАТИЛА ТОСКЛИВАЯ ТИШИНА. ОН ПОСМОТРЕЛ В ИЛЛЮМИНАТОР И УВИДЕЛ ЕЕ - ПЛАНЕТУМАТЬ. ГОЛУБОВАТО-БЕЛУЮ В КОСМАТЫХ РАЗРЫВАХ ОБЛАКОВ. ОНА МИГАЛА ЕМУ ГЛАЗНИЦАМИ ОКЕАНСКИХ ГЛУБИН, СПИРАЛЬНЫМИ ВИХРЯМИ ТАЙФУНОВ...
– Ну, вот вы и распустились, - сказал седовласый человек, нагибаясь над кустом красной с пепельным отливом розы.
– Теперь вы долго будете радовать меня своими великолепными бутонами.
Человек выпрямился и оказался довольно высок.
В легкой спортивной одежде он выглядел намного моложе своих лет, хотя явно находился у той незримой черты, которая отделяет пожилой возраст от старческого.
Из сада открывался вид на широкую гладь бухты. Отсюда хорошо просматривались паруса-крыши знаменитой Сиднейской оперы. Чуть поодаль, на той же противоположной стороне залива, высились небоскребы центральной части города. Их стройные силуэты казались немного призрачными в розоватом ореоле смога, который витал над городом даже в ранний утренний час. На вершине одного из небоскребов, словно нарост на дереве, приютился вращающийся ресторан, откуда можно было обозревать панораму города и бухты.
В сад выходила застекленная стена особняка.
Сквозь затемненное зеленое стекло просматривалась стена с книжными стеллажами и большой письменный стол светлого дерева. Хозяин дома мог быть либо ученым, либо писателем.
Дело происходило в Мосмане - красивом аристократическом районе на северном берегу Сиднейской бухты, принадлежащем немногим избранным австралийского общества.
...Хозяин повернулся, чтобы идти к дому, но внезапный шелест листвы заставил его оглянуться. Из-за куста цветущего рододендрона вышел приземистый человек с фотоаппаратом и вежливо произнес:
– Доброе утро!
– Вы хотите сказать "раннее", не так ли?
– не слишком приветливо сказал хозяин, не выказывая, однако, ни малейшего удивления.
– Кто вы?
Незнакомец улыбнулся и достал из кармана визитную карточку.
– Газета "Сидней морнинг геральд", сэр, - отчеканил он.
– Извините за столь ранний визит, но...
– Что "но"? Вас зовут...
– хозяин взглянул на карточку, - Стив Мэтью?
– Да, меня зовут Стив Мэтью, - подтвердил репортер.
– Я только что с самолета, узнал о вашем открытии и решил попытать счастья...
– Какое счастье вы ловите на сей раз?
– усмехнулся хозяин, которого это происшествие не столько раздражало, сколько забавляло.
– Вы знаменитый ученый, с мировым именем, - сказал репортер с оттенком уважения в голосе, - сэр Джон Хартфелт, - уточнил он.
– Читатели интересуются последними событиями, связанными с космосом... Вы знаете, о чем я говорю: о вашем открытии нового небесного тела. Ведь бредни обозревателей радио и телевидения нельзя принимать всерьез...
– Бредни - нет!
– твердо сказал сэр Джон.