Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь
Шрифт:
– Ямасита-кун, – Ая-чан наклонилась над телом, – а почему Изаму-сан напал на тебя?
– Что? – я взглянул на поверженного противника. Да, так и есть, Изаму-сан, один из тройки «отшельников» нашей школы.
– Изаму-сан? – спросил я, увидев, как тот открыл глаза и начал оглядываться с недоуменным взглядом.
– Как меня… Ох! – схватился он за голову, потом скривился и осторожно потрогал челюсть, провел языком по губе. Губа треснула, и по подбородку побежала струйка крови.
Ая-чан безэмоционально протянула ему платок. Изаму некоторое время молча смотрел на протянутый платок, потом кивнул и взял его, вытер кровь, встал на ноги и отряхнулся.
Я пошевелил пальцами правой руки и невольно поморщился. Опять сбил себе костяшки. Впрочем, учитывая мою, вновь приобретенную регенерацию, скорее всего они перестанут меня беспокоить уже через минуту.
– Ботаник-кун. Девушка Ботаника-чана. – Склонился в легком поклоне Изаму. – Прошу прощения, я не запомнил ваши имена. Меня зовут Изаму, я увлекаюсь боевыми единоборствами и мангой. У меня нет девушки и я вхожу в троицу «отшельников школы Сейтен» под именем Ягуар Сейтен.
– Меня зовут Сато Ая, и я не девушка этого… человека. Его зовут Ямасита Синдзи. Спасибо, – поклонилась в ответ Ая, видимо поняв, что у меня культурный ступор.
– Э… да, – сказал я, чувствуя себя глупо. От того, что стороны представились, ситуация не прояснилась ни капельки.
– А, почему… – начал я, но был перебит Изаму:
– И как один из троицы «отшельников школы Сейтен» я не мог пройти мимо удивительной метаморфозы, которая произошла с Ямаситой-куном, – кивнул Изаму. – Я провел исследование… – тут у него в руках появилась растрепанная тетрадка, и он торопливо перелистнул несколько страниц. – Ага, вот тут. Ты, Ямасита-кун, никогда не обладал никакими боевыми качествами, ни моральными, ни физическими. Однако позавчера ты надрал задницу этому мелкому Цудзи, который стал слишком много о себе думать. Конечно, для «отшельников» не составило бы труда разобраться с ним, однако ты сделал это так, словно у тебя опыт и сила десятка бойцов. Выяснив это и предположив, что произошедшее не может быть простым стечением обстоятельств, как это считает Акира, я решил проверить, на что ты способен. Как и следовало ожидать, в критической ситуации ты раскрыл свои способности. А потому я прошу тебя, Ямасита-кун, раскрой мне секрет твоего преображения! – и тут Изаму выкинул номер, склонившись в низком поклоне «низшего к старшему». Я снова поймал культурный ступор, потому что вот такого точно не ожидал. Нет, ну всякое могло быть, от «я тебя еще поймаю» до «хорошо, я все понял, давай, до свиданья», но вот так…
– Синдзи… – тихонько прошипела за спиной Ая, и я понял, что с этим надо что-то делать. А именно – с Изаму-саном, склонившимся передо мной прямо на улице в глубоком поклоне.
– Э… да? – сказал я, соглашаясь «раскрыть секрет своего преображения» и прекрасно понимая, что вру. Даже если бы я и рассказал свой настоящий секрет о том, что в тело Синдзи-куна вселился я, отживший свое мужчина из другого мира и времени, что бы это изменило? Мне бы никто не поверил, хотя вот этот Изаму, может, и поверил бы, у него точно голова мангой забита, этот во что угодно поверит.
– Большое спасибо! – выпрямился и улыбнулся Изаму. – Я ценю ваше доверие и рассчитываю на вас, сенсей!
– Да ладно. В общем и целом секрета-то никакого нет, – сказал я, поймав его вопросительный взгляд. – Это… просто влюбился я, вот. И Сила Любви, и все такое, и вот тут-то во
– Погоди, – нахмурился Изаму, – ты же про бокс и про дядю говорил в первый раз…
– Ах да. Сила невиданная и техника диковинная проснулись во мне.
– А дядя?
– И дядя тоже проснулся.
– Где проснулся? – не понял Изаму.
– Да рядом. Недалеко живет, хочешь – покажу?
– Что-то мне кажется, что ты надо мной издеваешься… – снова нахмурился Изаму, – что за история такая, какой еще дядя, какая любовь?
– Вот именно! – вмешалась Ая-чан, встав между нами и уперев руки в бедра. – Что это еще за любовь? К кому? И как давно? И почему мне не сказал, я тут, понимаешь, хожу с ним туда и сюда, а у него любовь есть…
– Слишком много вопросов! – поднял я руки, сдаваясь. – Я не могу отвечать на все одновременно. Можно же задавать вопросы по одному? Один вопрос – один ответ.
– Научи меня технике бокса!
– Говори, кто твоя любовь! – выпалили одновременно Изуми и Ая-чан, переглянулись и покачали головой.
– Хорошо, – сказал я, трусливо выбрав из двух вопросов тот, который сулил меньшие неприятности. – Хорошо, я покажу что-нибудь, покажу, что умею сам. Но многого от меня не жди, я не профессионал и, наверное, даже не любитель. Так, нахватался по верхам.
– Отлично. Надеюсь на тебя! – и Изаму снова склонился в своем поклоне, выпрямился и кивнул. – До встречи в школе!
– Ага! До свидания, – я махнул ему рукой вслед, стараясь не замечать замершую в молчаливом упреке Аю-чан.
– Итак? – спросила она меня, когда Изаму скрылся за углом.
Я подобрал свой портфель, укоризненно поцокал языком, стряхивая пыль и изучая царапины на потрепанном кожзаменителе. (Мы с Нанасэ-онээсан против живодерства. А еще у нас слишком мало денег для покупки изделий из натуральной кожи.)
– Ну вот, – сказал я, – опять весь поцарапался. Как ты думаешь, Ая-чан, имеет смысл попросить Изаму-сана купить мне новый портфель, ну или хотя бы восстановить стоимость краски? Или как это – амортизация? Вообще непонятно, имеет ли портфель амортизацию? Должен иметь, как всякое имущество, которое подвержено износу. С другой стороны, все подвержено износу, даже моральные ценности. – Краем глаза я видел, что Ая-чан начинает закипать.
– Да, в какие времена мы живем, Ая-чан, во времена, когда моральные ценности и традиционные устои начинают изнашиваться, словно старый портфель. И это в славной стране Ямато, где скромность и отсутствие излишнего любопытства, а также желания влезть в чужие дела у девушек ценились испокон веку… – грустно покачал головою я.
– Р-р-p… – прорычала Ая-чан. – Ямасита-кун, ты испытываешь свою судьбу. И мое терпение.
– Которое, как я надеюсь, безгранично, как у всякой настоящей дочери Ямато, истинной Ямато Надешико, и не позволит перейти границы дозволенного и начать вести себя… не как подобает дочери Ямато и…
– Вот ты у меня допросишься, Синдзи-бака!! – Ая-чан начала багроветь, и я поднял руки, сдаваясь.
– Хорошо, хорошо. Что ты хотела узнать, Ая-чан?
– Что у тебя за любовь? – Ая определенно не стала ходить кругом да около.
– Да нет у меня никакой любви, Ая-чан. Просто так сказал, сам сейчас жалею. Думал хоть немного Изаму отвлечь. А что, любопытно? – я прищурил глаза, и Ая фыркнула.
– Вот ещё! Глупости. Ни капельки не любопытно. Пусть у тебя хоть с кем будет любовь. Мне-то какое дело. – Она решительно отвернулась и зашагала прочь.