Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь
Шрифт:
Майко поперхнулась и внимательно посмотрела на меня. И я ее понимал. Здесь не принято открыто признавать свой интерес к противоположному полу, неприлично. Комплименты здесь довольно редки, нет, конечно, сказать: «Вы такой хороший работник» или «Как у вас хорошо получается содержать лавку и помогать своему деду» – запросто. А вот что-то вроде «Вы сегодня великолепно выглядите» или «Вы просто сводите меня с ума в этой мини-юбке» – уже зашквар и попирание моральных устоев общества. Но меня, честно говоря, уже задрало искать верные способы и пути выразить себя, не сломав по дороге кому-нибудь психику и не выставив себя малолетним извращенцем. Черт с ним, пусть так и считают. Тем более что недалеки от истины.
– Это… звучит очень интересно, Синдзи-кун, хах, – заметила Майко, внезапно успокоившись. И улыбнулась.
У меня мурашки по коже пошли от этой улыбки. Ничего хорошего на мой взгляд эта улыбка не предвещала. Наверняка я где-то и что-то не так сделал, и теперь эта мускулистая красотка девушка-Халк
– Впрочем, хватит шуток. Этот профессор и его сестры скоро поймут, что я сбежала из палаты, и начнется. Я заскочила сказать тебе спасибо. – Майко-сан опять стала преображаться в профессора Винтера.
Зрелище было… немного неуютным и завораживающим, словно бы ее черты лица поплыли, как на акварельном рисунке, на который плеснули водой. Секунда-другая, и вот передо мной уже снова седой жилистый профессор с сумасшедшинкой в глазах.
– Так что спасибо тебе, Синдзи-кун, еще раз. И ты это… заходи, если что, – сказал «профессор» уже хриплым мужским голосом, – выздоравливай.
И Майко в облике профессора вышла за дверь. Я посмотрел ей вслед. Интересно, подумал я, вот на ней белый халат, очки, стетоскоп и бейджик на груди, а ведь когда она превращается обратно в Майко, на ней привычные шортики и топик.
Значит, это и не одежда вовсе, а просто она преображает часть своего тела, как будто это одежда. Или аксессуары. А если она скопирует королевского гвардейца – будет ли у нее винтовка? Будет ли эта винтовка стрелять? А сабля – выниматься из ножен? И самое главное – означает ли это, что она практически всегда ходит без одежды? В смысле – без настоящей одежды, а только «одетая» в свое тело, которым изображает одежду. То есть в нашей с Нанасэ квартире она стояла у плиты фактически одетая только в фартук?
Гм… вот и сбылась мечта любого японского школьника – красивая девушка с монументальными и скульптурными формами готовит ему еду, одетая только в кухонный фартук с забавными утятами. Почему-то этот факт доставлял моему внутреннему Синдзи-куну гораздо больше радости, чем тот факт, что Майко в принципе всегда ходит так. Голая. А после этого я – малолетний извращенец. Пф.
А кстати, еще один нюанс – она, когда преображается, очень убедительна в своей роли. Это у нее такая особенность ее таланта, или она просто хорошая актриса? Если бы сюда вошел «профессор» с замашками и поведением Майко-сан, я бы сразу заметил, а тут… пока речь о ней самой не пошла, я и не догадывался. Так и запишем в свои заметки – любой человек вокруг может быть Майко. Тут я аж вздрогнул немного. Как оперативный агент – такой Майко просто цены нет. Она же, как Мистик из людей Икс, только Мистик, насколько я помню, не была сверхсильной. А эта еще и сильная. Или это тоже часть ее дара – преображаясь в кого-то, она перенимает его способности? Ну, тогда это была бы и вовсе литерная способность, а Майко была бы Козырь по системе классификации парахуманов из «Червя». Она могла бы, например, превратиться в водяного ушлепка и скопировать его способности, нет? Нет, я слишком мало знаю о ее способностях и ограничениях и вообще об этом мире и его законах. Теперь, когда Нанасэ-онээсан в безопасности, у меня будет время подумать над этим всем. Когда-нибудь. Это был довольно хлопотливый день, и я вдруг почувствовал, что у меня слипаются глаза. Да, как говаривала Скарлетт О’Хара, я подумаю об этом завтра.
Глава 9
Сатоми-сан увлеченно пишет что-то на доске, азартно стуча мелом и откидывая назад волосы, лезущие на глаза. Класс безмолвствует, ожидая, когда у Сатоми-сан пройдет очередной приступ энтузиазма.
– …и именно вот так! – Последний удар кусочка мела о доску, и мелок крошится в ее пальцах. Нимало не обескураженная этим событием, Сатоми-сан поворачивается к нам и протирает пальцы тряпкой, убирая меловую пыль.
– Это все будет на контрольной работе в пятницу. Если вы думаете, что это сложно, то вы еще не видели, как изучают этот период японской истории в Тодай! – Сатоми-сан закончила Тодай – Токийский университет, и она не дает окружающим об этом забыть. Тодай очень престижен, конкурс туда невероятно высок, вступительные экзамены в Тодай – филиал учебного ада, в течение всего периода обучения все конкурируют со всеми, еще бы только лучшие из лучших, сливки из элит и верхушка пирамиды, только такие, как Сатоми-сан, могут там учиться. Немудрено, что после обучения выпускники гордятся дипломом своей альма-матер и обучением там, как ветераны своими медалями и орденами – это все заработано потом и кровью.
Я сижу на своей парте, так же, как и все, делаю вид, что внимательно слушаю Сатоми-сан, а мысли мои витают в воздухе. Третий день как я хожу в школу, Нанасэ-онээсан выпишут из больницы уже послезавтра с вердиктом «полностью здорова», у нас в квартире стараниями Джиро-сана провели ремонт, а еще купили новую технику. Очень хорошую технику. Плиту, микроволновку, телевизор, ах да, еще поставили стиральную машинку, и теперь можно стирать дома, а не бегать вниз, к платным стиралкам. Поставили еще телефон, хмурые люди из телефонной компании ворчали, что им пришлось отбирать пару у кого-то на районе, но Джиро-сама сказал – значит, надо сделать. Да,
Правда, он уже запомнил всех девушек из журнала, особенно с разворота страницы семнадцать и двадцать два. Кстати, помимо ремонта, в прозрачной стеклянной чаше, расписанной цветами сакуры, обнаружилась солидная пачка наличных. Купюры по десять тысяч иен. Самые крупные купюры. Умножаем сто на десять тысяч, получаем миллион. Миллион иен. Довольно солидно для Японии. Нет, автомобиль на эти деньги не купишь, а квартиру в Токио тем более, но в остальном – очень прилично. Десять зарплат Нанасэ-онээсан, почти годовое жалованье. Кроме того, в подборке игр для приставки обнаружилась одна эротическая игра, помеченная значком «восемнадцать плюс», и записка. В записке было написано: «моему дорогому будущему супругу», поэтому гадать, от кого – не пришлось. В записке Майко-сан сетовала на занятость, уверяла, что скоро найдет время встретиться, и выражала надежду, что сей скромный дар позволит ее будущему супругу воздержаться от походов по другим женщинам, хотя бы на некоторое время. Вместо подписи стояла забавная мордашка. Некоторое время я ходил озираясь, подозревая Майко-сан в каждом встречном прохожем, но потом меня отпустило. Я, так сказать, принял ситуацию. Сделать с этим я все равно ничего не мог, Майко могла быть где угодно и кем угодно, с этим можно было только смириться. Третий день домой меня провожала молчаливая Ая-чан. Разговаривать со мной отказывалась, только фыркала и отворачивалась. Но провожала. Силен все-таки авторитет Юки-чан в этих кругах, как скажет, так ничего не поделаешь.
– Значение и опыт реставрации Мэйдзи трудно переоценить… – продолжала вещать Сатоми-сан, когда прозвенел звонок. Местный «динь-донн-динь» все равно – звонок, а не колокол, хотя больше на колокольчики похож. Я облегченно выдохнул – все-таки в школе мне было порядком скучно, кроме того, была куча других дел: и к Нанасэ-онээсан в больничку зайти, и дома прибраться, и вещи постирать в новой стиралке, и поесть себе что-нибудь приготовить, а еще потренироваться и свою собственную способность исследовать методом старого доброго научного тыка. Так, сказать, органолептическим способом. Между тем после дежурного поклона сенсею и «досвиданиясенсей», сказанного хором, я принялся неторопливо собирать учебники и тетрадки в портфель. Времени было достаточно, сразу после школы схожу к сестренке, проведаю ее. Нанасэ-онээсан поправлялась довольно быстро и уже начинала ворчать на докторов, что ее зря держат и у нее много дел, да и за мной присмотреть надо, мало ли что с мальчиком может случиться, если он один. Сильно пугать ее рассказами про поединок тощего и Майко у нас на кухне я не стал, просто сказал, что люди Джиро-сама отремонтировали нам кухню и прихожую, да еще и стиральную машинку купили. Нанасэ-онээсан поахала, сказала, что от Кодзима-сама ничего другого и не ожидала, и вообще, как только она выберется из больницы, то перестирает все вещи. Возможно даже несколько раз. Я улыбнулся при этом воспоминании и закрыл портфель на замок. Но встать из-за парты не успел. На мою парту опустилась нога. Само по себе событие неординарное, люди редко кладут ноги на парту, однако нога была женская. Точнее девичья. В белой кроссовке. На другом… конце этой ноги обнаружилась наша заводила и забияка Иошико. Кин Иошико, если полностью.
– Ты куда это собрался, ботаник, – сказала она тем самым голосом, которым разговаривают с ящерицами, змеями и прочими пресмыкающимися. Может еще с жабами. Я вопросительно поднял бровь, взглянув на нее внимательней. Что же, теперь я знаю, что Иошико под школьной юбкой носит спортивные шорты и поэтому может задирать ноги как угодно высоко без ущерба своей репутации и общему уровню морали нашего класса.
– Домой собрался, Иошико-чан, – ответил я, уже понимая, что что-то тут не так. Кин никогда не обращала на меня внимания. Вообще никогда. Я в свою очередь знал о ней только тот необходимый минимум, который поневоле узнаешь, если учишься с человеком в одном классе: что она родом из Кореи, что она спортсменка и даже победитель региональных турниров по тхэквондо, что она предпочитает стиль «гяру» и что от ее громкого смеха истинные Ямато Надешико только вздрагивают и делают вид, что не замечают грубости (нельзя громко смеяться и громко чихать!). Гяру же из Иошико вышла что надо – она перекрасила волосы в платиновую блондинку и обрела ровный бронзовый загар в каком-то солярии. Конечно же стильные темные очки, сережки, брелочки, ожерелья, ярко-красная помада и до неприличия розовые сумочки вместо школьного портфеля. Ах, да Кин Иошико еще неформальная глава девушек-хулиганок параллельных классов. У них там своя иерархия. В свою очередь, я уверен, что Иошико-тян знала обо мне и того меньше. Ботан. Нерд. Всё.