Синеглазая принцесса
Шрифт:
Но почему он так равнодушен к мнению окружающих? Почему так презирает их? Наверное, из-за того, что случилось с его родителями… Бедный… Пережить такое…
Хотя… с какой стати его жалеть? Он не заслуживает жалости! Капитан – бледнолицый и, стало быть, ее враг!
Алана прижалась лбом к окну. С ночного неба сыпались большие снежные хлопья. На душе у нее было тяжело. Да… не скоро она позабудет сегодняшнее унижение… Флемминги ругали шайенов, о которых наверняка знали только понаслышке, а она была вынуждена молча терпеть их
Что ж, если так ведут себя все белые люди, то она тем более не желает иметь с ними ничего общего! Особенно с капитаном Беллинджером, который постоянно ранит ее своими дурацкими замечаниями.
Приподняв подол, Алана посмотрела на свои ноги, обутые в мокасины, и пожалела, что согласилась снять индейское платье. Не надо было переодеваться. Тогда бы все понимали, что она горда своей принадлежностью к славному племени шайенов!
Да-да, ей нечего стыдиться родственников. Во всяком случае, по линии матери.
А вот с отцом посложнее… Она, мягко говоря, не уверена, что им или его детьми, обитающими в Виргинии, можно гордиться.
8
Алана ворочалась с боку на бок на жесткой постели и никак не могла уснуть. Слишком многое не давало ей покоя…
Промаявшись без сна, она встала и подошла к окну. Привыкшая к холоду, девушка задыхалась в жарко натопленном помещении. Быстро нащупав в темноте щеколду, Алана распахнула окно и с наслаждением набрала полную грудь свежего воздуха.
Снегопад уже прекратился, на небе сияла луна. Судя по ее расположению, время близилось к полуночи. Тишина стояла такая, что даже слышно было, как в конюшне пофыркивают лошади. Потом с крыши упала маленькая сосулька, и на всю округу раздался звон.
Алана с тоской подумала, что завтра утром ей опять придется терпеть в дилижансе соседство капитана Беллинджера. Но хотя бы этих противных Флеммингов рядом не будет – и то хорошо! Она вспомнила их обидные слова и зябко поежилась.
Этим вечером Алана впервые поняла, что совершенно не готова к встрече с миром белых людей. Она не знает правил этого мира, не понимает причин многих поступков. Особенно ей было непонятно, почему белые люди такие жестокие. Вот хотя бы миссис Флемминг. С чего эта карга на нее взъелась? Чем она ей не угодила?
А как странно ведет себя Грейс! Странно и глупо.
Алана нахмурилась. Сама не понимая почему, она злилась на Николаса за то, что он поощрял дурацкое кокетство мисс Флемминг. Как это было нелепо! Нелепо и неискренне… То ли дело они с Серым Соколом! Объяснились друг другу в любви прямо, безо всяких там ужимок и хлопанья ресницами. В любви нужно быть честными и откровенными.
Алане вдруг стало страшно. Знакомый мир, в котором она выросла, канул в небытие, а неведомое будущее казалось ужасным.
Нет, нужно бежать! И быстро! А то можно и не найти дороги домой… Но где теперь ее дом? Куда она вернется? На пепелище? Утраченного не вернуть. После смерти бабушки и дедушки она уже ни в ком не обретет надежной защиты. И восторгов любви ей теперь не познать – Серый Сокол унес с собой в могилу ее надежды на счастье.
Она одна… одна на свете… По щеке девушки побежала слеза.
Неожиданный шум прервал ее горькие размышления. Алана отпрянула в тень и прислушалась. У кого-то под ногами захрустел снег. Интересно, кому это вздумалось прогуляться в столь поздний час?
Перед окном появилась темная фигура. Алана затаила дыхание. О, да это Николас Беллинджер!
Не подозревая, что она за ним наблюдает, Николас остановился прямо под окном Аланы и, прислонившись к стене, уставился в черную даль. Похоже, его тоже мучила бессонница.
Алана вглядывалась в него, стараясь догадаться, о чем он думает. Наверное, воспоминания о родителях разбередили ему душу…
Вдруг скрипнула входная дверь. Николас вздрогнул и повернулся на звук.
– Капитан Беллинджер?! – послышался высокий голос Грейс Флемминг. – Ах, какой сюрприз! А я и не подозревала, что вы здесь. Я просто вышла подышать свежим воздухом.
На лице Николаса промелькнула ироническая усмешка.
– Вы бы отдохнули, мисс Флемминг. Вам предстоит завтра нелегкий путь.
Грейс была с головы до ног закутана в теплый плащ – только нос торчал наружу.
– Честно говоря, капитан, – призналась она, – я вышла сюда, заслышав ваши шаги. Мне нужно с вами поговорить.
Грейс подошла к Николасу почти вплотную и, с обожанием глядя на него снизу вверх, прошептала:
– Вас это удивляет?
Николас долго молчал – Алане показалось, что он раздосадован, – а потом ответил:
– У нас с вами могут быть большие неприятности, мисс Флемминг. Ваши родители вряд ли одобряют ночные рандеву. Идите к себе. Будем надеяться, что если вы поспешите вернуться, они не заметят вашей отлучки. Иначе нам с вами не поздоровится.
Но Грейс положила руку на плечо Николасу и томно прошептала:
– Нет… Я должна с вами поговорить! Должна… Капитан, я понимаю ваши чувства. Разговор в гостиной был вам крайне неприятен. Но я хочу, чтобы вы знали: мне нет дела до скандала, разыгравшегося вокруг ваших родителей. То, что они опозорили имя Беллинджеров, нисколько не умаляет вас в моих глазах.
Николас отпрянул:
– Вот как? Вы решили проявить великодушие? Но скажите на милость, чем я заслужил такую честь?
– Мне кажется… вы… страдаете и вам нужна женщина, которая бы вас понимала, – жеманно произнесла Грейс, заинтригованная тем, что капитан так долго остается равнодушным к ее чарам.
Николас схватил ее за плечи и притянул к себе.
– Да? И вы видите себя в этой роли? – спросил он каким-то неестественным, деревянным голосом.
– Я… я могла бы вас утешить, – вкрадчиво пояснила Грейс.