Синеглазка для Грома
Шрифт:
— Я тебе больше скажу, готов выдать награду, как только увижу его, — его рука замкнулась на моей шее. Гром притянул еще ближе к себе, он смотрел на мои губы, а я смотрела куда угодно, но только не на него.
— Ви-и-т, — он позвал меня тихо, желая, чтобы я взглянула на него.
— Не нужно этого, товарищ комбат, — сбросила его руку и отстранилась. — У вас есть девушка, и радоваться тому что меня бросили вам не стоит.
— У меня нет девушки, — произнес он. Я метнула в него взглядом. Теперь я была злой на Грома. Зачем он обманывает? Зачем играет с моими чувствами?
Я поднялась с одеяла. Меня знобило еще больше.
— Вы уж определитесь. Со мной на два фронта не выйдет, товарищ комбат. Я не стану номером два, а вы не откажетесь от нее. Поэтому считаю этот разговор бессмысленным.
Я развернулась, порываясь уйти. Но он схватил меня за плечо, а уже спустя секунду я снова была прижата к нему.
— С чего эти мысли? Почему ты считаешь будто я не определился? — теперь в его взгляде была злость, а руки Грома стискивали меня до боли.
— Потому что бежите к ней как верный пес по первому зову. И постоянно бросаете меня.
Его губы растянулись в улыбке. Продолжая держать меня одной рукой, второй он потянулся к лицу.
— Ты такая глупая, синеглазка. Напридумывала ерунды…
— Отпустите меня, — прорычала, отвернувшись. Не могла я смотреть на него. Не могла делать вид, словно все хорошо. Мне так хотелось бы верить его словам, но я не верила.
— Посмотри на меня.
— Нет.
— Вита, посмотри, — его голос прозвучал разгневанно. Я продолжала пялиться на ровную гладь воды. Тогда Гром, схватил пальцами мой подбородок. Теперь его глаза впивались в мои. А губы мужчины были в считанных сантиметрах. Я чувствовала его дыхание, и голова кружилась.
— Я уберечь тебя хочу, глупая, — прорычал, ведя большим пальцем по кромке нижней губы.
— Для тебя ведь это все игра. Горя ведь хлебнешь со мной. Меня убить в любой момент могут. Война или просто шальная пуля, сейчас время сложное… кругом неразбериха, и меня в горячую точку отправят.
Он еще больше разозлил меня. Какие глупые оправдания!
— Может я ждала бы! — прорычала в ответ, а он усмехнулся.
— А толку? Одна, вон, ждала, теперь вдовой осталась в тридцать. Я не хочу, чтобы из жизнерадостной девушки ты превратилась в убитое горем существо. Мне на Юльку смотреть больно…
Ему смотреть больно, а мне слышать больно, что даже в разговоре о нас, он о ней думает. Любит ведь, только сам себе признаться не может в этом!
— Знаете что, товарищ комбат. Идите вы, куда хотите. Плакать не буду! — крикнула прямо в лицо ему, а у самой слезы в глазах. Оттолкнула его изо всех сил и попятилась. А сама боюсь. Знаю ведь, если захочет, скрутит меня в два счета. И убежать не даст. Только я ж потом себя не соберу по кускам. Больно будет так, что выходка Гурама покажется сущим пустяком.
Он стоял на месте. Не шевелился. Но судя по сжатым в кулаки рукам и желвакам, заходящимся на скулах, Гром был в ярости.
— Я ведь о тебе забочусь, дурочка, — сказал так устало. Словно сил в нем не осталось.
— А вы не заботьтесь! Есть кому позаботиться и без вас. От недостатка внимания не страдаю! Так что лучше приберегите свои приемы для вашей зазнобы. А я домой пойду! — схватив свои вещи с полотенцем, рванула в сторону дома. И если бы сейчас он попытался остановить меня, ей богу, получил бы! Все! Я устала от него, и от его Юли. Пусть оставят меня в покое.
Глава 15
— Бойцы! — Грызунов поставил нас в строй и расхаживал вдоль и поперек с донельзя довольным видом.
Я старалась не думать о том, что предстоит сделать сегодня. Я вообще старалась не думать.
Мы разошлись по своим местам, укладывать в сумки парашюты. Всю ночь повторяла то, как это делается, боясь ошибиться.
Женька стояла в первом ряду, слишком далеко от меня. А вот Бар-кафе был рядом, он то и помогал не с этим нелегким делом.
Грызунов прошел мимо меня.
— Итак, помним главное правило! — пробасил он. — Если не раскроется основной парашют, открываем запасной! Если не раскроется запасной, вынимаем парашютную сумку и залазим в нее… — Грызунов бросил на меня красноречивый взгляд.
— Рядовой Счастливцева! Для чего в сумку, знаете?
— Никак нет, — я вытерла пот со лба, разогнувшись. Моя рюкзак был собран.
Грызунов ухмыльнулся довольно.
— Чтобы, когда вы расшибетесь об землю, просто взять сумку и закопать, — засмеялся он. А я побелела.
Как только Грызунов отошел, Остап попытался поддержать.
— Расслабься, это шутки такие у него.
Я не стала ничего отвечать. Отстойное чувство юмора заместителя комбата было меньшим из имеющихся у меня проблем.
Через полчаса мы двинулись строем в сторону Герани. Именно там будет происходить учения.
Жара стояла страшная, несмотря на то, что еще было раннее утро. Я все смотрел по сторонам, на что-то надеясь. Увидеть Грома? Или пережить чудо? Может ли что-то меня спасти от прыжков с парашютом?
Думала об этом, а потом ругала себя за такие мысли. И зачем я только о Громе думаю? После вчерашнего разговора нам точно не следует общаться ни о чем кроме работы.
— Фиалка, ты уже была в Долине смерти? — вырвал из мыслей голос Остапа. Я скривилась.
— Мне больше нравится название Герань.
— А ты знаешь почему ее так назвали? — спросил поравнявшийся с нами Эскулап.
— Боюсь представить.
Парень усмехнулся довольно.
— При царе мамеды привозили на это место своих неизлечимых и заразных больных. Оставляли им еду и воду. И те медленно помирали.