Сингулярная любовь
Шрифт:
— Похвально! Но почему только вашу, а не всех партнёров Холдинга?
— Во-первых, Рабинович с Вальдрандом тоже будут участвовать.
Тут Шифф улыбнулся ещё шире. Я даже не был уверен, что он сумел бы её скрыть, если бы и захотел. Всё же именно за своих соплеменников он и воевал с Романовыми. И то, что я шёл в расширение американских проектов без членов правящей фамилии, но с партнёрами-евреями, невероятно грело ему душу.
— А во-вторых, мои высокопоставленные партнёры видят насущные задачи в России. Воронцовы-Дашковы развивают Кавказ, Витте с Алексеевым активнейше вкладываются в Манчжурию и Дальний Восток… Впрочем, вы про
Банкир кивком подтвердил мои слова. Действительно, ему ли не знать! Все эти проекты приводили к потоку товаров на Западный берег САСШ, и, в конечном счёте, к денежным потокам через банк «Кун, Лееб и Ко». Да и к Алексееву с Витте он «неровно дышал». А эта парочка после того, как три года назад Сергея Юльевича отстранили с поста председателя Совета Министров, неожиданно начала плотно сотрудничать.
Почему «неожиданно»? Дело в том, что Витте дополнительно обидели, выдворив и из Государственного Совета. А место это отдали как раз Алексееву! Чем не повод для вражды? Или хотя бы неприязни? Но вместо этого они образовали тандем, объединённый двумя идеями: развивать Дальний Восток и прилично на этом заработать!
Сам Алексеев теперь в дальневосточном Наместничестве проводил два-три месяца в году, а остальное время заседал в Столице. Витте же его неплохо подменял во время отсутствия.
— К тому же Витте крупно вложился в земельные проекты, связанные с Северо-Крымским каналом, и не спешит выводить деньги оттуда. Морган же старательно развивает свои канадские активы, да и в химию он старается не лезть без нужды.
— А Великий Князь Александр Михайлович с супругой?
— Они, как и наш Император, все свои средства вкладывают в земельную реформу. Выкуп наделов у помещиков, развитие кооперации и фермерства, переселенческие проекты… Столыпин их убедил. И туда же идут средства Холдинга.
Тут я показал тень недовольства. Разумеется, замеченную собеседником. Он тут же поинтересовался причинами этого недовольства.
— Все это даст неплохую прибыль, работает на развитие страны, всё это благородно… Вот только… Не время для этого! Мы теряем темп! Вкладываться нужно в действительно прорывные проекты, иначе нас догонят конкуренты!
Разумеется, Шифф прекрасно знал, что конкуренты не просто догоняют. Компания General Electric в прошлом году начала выпуск вольфрамовых нитей чисто металлургическими методами[8]. Сколько лет возились, но справились. И теперь теснят наш Петрозаводский заводик на всех рынках. Хотя-я-я… Вот тут я понимал, что можно сделать для восстановления наших позиций.
А германская корпорация «Байер», которой я по наивности продал патенты не только на производство аспирина, но и на производство бензола тримеризацией ацетилена, теснила нас на рынках производства бензола и фенола. Чилийцы и французы старались, давили на нас на рынках селитры и фосфатов, добывая их в пустынях Чили и из гуано тихоокеанских атоллов. Да и я сам продал Моргану патенты на искусственный каучук и ПВХ.
А теперь ещё и BASF достраивает завод по производству аммиака!
И банкир прекрасно понимал недоговорённое. Мои крепкие позиции в России базировались на техническом опережении. Если оно исчезнет, мои партнёры постараются подвинуть меня. Нет, вряд ли они нас совсем разорят. Но с позиций управления Холдингом они нас с Натали точно уберут. Строго в соответствии с имеющимися у нас активами, то есть около тридцати процентов. Высказываться позволят, а вот руководить —
Якобу Шиффу было понятно, зачем мне нужен этот американский проект. Иметь немного, но зато — чисто своего! И он не мог не клюнуть. Ведь в залог кредитов мы выставляли свои российские акции. И не просто акции, а ключевые, те самые, которые давали право на управление всем Холдингом!
Что ему стоит создать нам небольшие проблемы? Вынудить взять ещё немного кредитов? И ещё немного? А потом, выражая глубокое сожаление, отобрать имеющееся?
Да ничего не стоило! Так что кредит мы с Натали получили!
Операция началась!
Примечания и сноски к главе 4:
[1] Авторы обращают внимание на то, что в этом варианте истории партия прогрессистов в России была создана гораздо раньше 1912 года. И иным путём.
[2] Авторы рекомендуют почитать биографию Хилкова хотя бы в сокращённом варианте Википедии. Россия может гордиться, что у неё были такие сыны.
[3] Авторы на всякий случай напоминают, что Юрий Воронцов провалился в прошлое из августа 2001 года.
[4] В реальной истории в дни Декабрьского восстания 1905 года «Трёхгорка» была главной базой боевых дружин. В помещении прядильной фабрики была организована мастерская по изготовлению оружия, в химической лаборатории производились взрывчатые вещества. Да и Сормовском заводе тоже произошло вооруженное восстание. В альтернативной истории романа эти центры были выявлены и превентивно «погашены». При невольном участии четы Воронцовых.
[5] Имеется в виду дореформенный русский алфавит.
[6] В отличие от прочих экономических и биржевых кризисов, упоминаемых в цикле «Американец», таких как биржевой кризис 1894–95 годов, кризис 1901–1903 года, обвал на биржах 1914 года, связанный с началом Мировой войны, и кризис начала двадцатых, оставивших свой след в истории, этот кризис авторы просто «вычислили». Ну не могло не произойти очередного кризиса между началом «нулевых» и 1914 годом!
[7] В реальной истории это произошло только в 1910 году, но авторы считают, что в сложившихся обстоятельствах Эдисон вложит в разработку больше средств и добьётся успеха быстрее.
[8] В реальной истории компания General Electric освоила эту технологию лишь в 1910 году. Но авторы считают, что в альтернативном варианте опыты будут начаты раньше хотя бы на пару-тройку лет, а потому и результат тоже будет раньше. Правда, всего на год-полтора, т. к. там требовалась комбинация — «общий уровень развития металлургии» + «уровень развития оборудования» (в т.ч. — лабораторного) + «особый человек».
Глава 5
Из мемуаров Воронцова-Американца
"… Но с Петром Аркадьевичем мы всё чаще сталкивались лбами. Например, он начал-таки выкупать у нас железные дороги и Беломоро-Балтийский канал. И даже по ценам выше себестоимости, что, впрочем, было вполне в здешних традициях. Вот только денег на это в бюджете не было. Поэтому живых денег мы, считай, не получали. Всё, что нам платили в качестве выкупа, мы в добровольно-принудительном порядке вкладывали в приобретение облигаций государственного займа. Под довольно-таки невысокие для России пять с половиной процентов годовых. При этом деньги за перевозки с нас они начинали брать уже сейчас. И сумма эта превышала капающие проценты почти втрое.