Сингулярная любовь
Шрифт:
Да и Рокфеллер… Звучит, конечно, круто! А если вспомнить, что он не сам по себе, за ним банки, газеты, союзные компании и продажные политики — то и вовсе силища. Но только и я уже не «так, сам по себе мальчишечка, погулять вышел». Наш Холдинг пусть и не так богат, но в России мои позиции однозначно круче! Да и в Европе, скорее всего, я тоже могу больше. Он однозначно сильнее в Соединённых Штатах и в Латинской Америке, из которой янки сделали свой задний двор. Пожалуй, что больше моего может в Британии и в её колониях. Ну не любят меня британцы, сложно мне действовать в их юрисдикции.
Так
А вот за утренним чаем пришлось продолжить обсуждение. Вернее, начать раздавать начальственные указания.
— Значит так, Кирилл Бенедиктович, первое — своих людей в Иркутск вам всё же послать придётся. Нужно как можно больше выяснить про этого американца. Второе — также про него надо разузнать в Японии и в САСШ. Как можно больше. Но тайно, не привлекая внимания. Вам виднее, как действовать, но в Америке я бы советовал привлечь Ника Картера. Третье. Деятельность привлечённого вами журналиста из Новониколаевска не прекращать. И книгу обязательно издать, причем с издательством связаться немедленно.
— У работников издательства лучше создать впечатление, что сначала ваш аппарат работал самостоятельно, а потом понял, что нужны профессионалы! — вмешался Семецкий.
— Это ещё зачем? — удивился я.
— Сами ж говорили, война против нас началась. Вот сейчас мы разведчиков направляем. Но ведь и противник может захотеть про нас всё выяснить. Вот пусть и получит подтверждение, что целью с самого начала была книга.
— Согласен. Обратите, пожалуйста, внимание на этот момент, Кирилл Бенедиктович. Нельзя нам подставляться самим и подставлять стороннего человека. Четвёртое — необходимо выяснить всю подноготную про прогрессистов. Не только про эту троицу. Может, мы кого-то упустили, потому что он денег не тратил. Или потратил на то, чтобы долги отдать, а мы и проглядели. Особое внимание уделите тому, сами они действовали или их руководство партии подтолкнуло.
— И про союзников пусть пошустрят. Может, прогрессисты не в одиночку действовали, — снова подключился тёзка.
— Именно. И последнее — надо проверить, нет ли аналогичного противодействия другим нашим проектам. Причем сначала проверим российские. А потом расширим на зарубежье.
Артузов аж закрятел.
— Понимаю. Тяжело придётся. Но нам стоит начинать реагировать раньше, чем кризис созреет. Так что уж постарайтесь! На это закончу, тем более, что уже перрон за окном. О! Да нас встречают! В такую-то рань, ещё ж шести утра нет!
Из мемуаров Воронцова-Американца
«…На перроне нас действительно ждали. Моя Натали и Катя Семецкая, жены других членов группы, старший брат Осипа Шора — все они стояли и нетерпеливо всматривались в окна вагонов, чтобы заметив родное лицо тут же начать махать. Многие не сдерживали слез. И даже у меня, человека пожившего и не сентиментального вдруг защемило сердце. Мы — дома!..»
Беломорск, квартира Воронцовых, 17 (30) августа 1912 года, пятница, утро
Разумеется, по приезде всё закрутилось. Для
И вдруг из детской раздалось: «Папка приехал!» и пара ножек затопотала с неудержимостью лавины. Женечка, средняя наша. Через несколько мгновений к ней присоединился и Мишка. Набежали, обняли… Родные мои!
— Так, а теперь — подарки!
Женька завизжала от восторга, но меня не выпустила.
— Тише, оглашенная! — цыкнула на неё Натали. — Оленьку разбудишь!
— Поздно, родная! — улыбнулся я, услышав рёв из нашей спальни. — Разбудила уже. Знаешь, неси её сюда, ведь времени у меня мало, а подарки без тебя вручать не буду.
Женской половине семьи я привёз настоящие японские кимоно и шёлковые зонтики. Подождав, пока они наахаются всласть, я вручил Мишке дзюттэ.
— А что это? — озадаченно спросил он. — Вроде меч по весу, но тупой.
— Это и есть меч, специальный такой, дзюттэ называется. С японского переводится как «десять рук». И не смотри, что он без заточки, в умелых руках он чудеса творит. Есть в Японии такие бойцы, ниндзя называются. Жутко умелые, про них легенды ходят! Так вот они как раз такими штучками и пользуются.
— А почему тогда про них мультиков нет?
— Так мне тут про них некому было рассказать! — немного слукавил я, хотя формально говорил правду. Тут, в этом времени, некому было рассказать мне легенд про легендарных японских лазутчиков. — А теперь я про них знаю, так что и мультики снимут. И все захотят такой вот дзюттэ иметь, а у тебя первого будет! Да ещё и из самой Японии, настоящий!
Мишка подбежал и порывисто обнял меня.
Беломорск, квартира Воронцовых, 17 (30) августа 1912 года, пятница, поздний вечер
Странная это штука — чувство долга. Казалось бы, я — хозяин одного из крупнейших Холдингов мира. Устал с дороги, соскучился по семье. Да и не руководили тут без меня управленцы — не мне чета. Однако пришлось забросить всё и погрузиться в череду совещаний и встреч. И ладно бы всё это по неотложным вопросам. Нет, господин Козлов и тут ухитрился втиснуться без очереди и украсть у меня четверть часа. И он не один был такой, кого проще принять, чем объяснить, почему это не срочно.
Поэтому новости о деталях очередного наезда Рокфеллера и саботаже иркутского филиала партии прогрессистов я поведал жене, только когда мы улеглись в постель.
— Знаешь, милый, — задумчиво протянула моя Натали, обняв меня. — Вроде и большая война, о которой ты твердишь, не началась ещё, а накат на наш Холдинг всё усиливается.
— Разумеется. Потому война и неизбежна, что накат усиливается на всех. Одни друг у друга сладкий кусок пирога из рук тянут, другие пытаются не загнуться под этим прессом.
— Я не о том, родной. Просто наша система управления Холдингом, она под мирное время настроена, когда более-менее соблюдаются договора, законы и обычаи. Война заставит многих об этом забыть. Ведь многие потеряют рынки. А другие увидят такие прибыли, которых в мирное время не получить.