Сингулярность (сборник)
Шрифт:
Группа крови не играет роли, но, чтобы избежать взрывоопасной ситуации, что неминуемо последовала бы при выборе добровольца, главный поставил фильтр и выбрал самую мелкую мембрану…
А Максимус прошел отбор.
Он смотрел на пролетающий мимо город. Пуля шла по второму полукольцу, с перебросом через площадь Генцентра.
– Глупцы! – услышал хриплый голос. Справа, перегнувшись через его плечо, в окно на высокое здание глядел сосед, плешивый человечек с тусклыми глазами.
– Почему? – без интереса спросил Максимус.
– Человек не должен жить вечно. Но, знаете,
Максу стало смешно. Он вспомнил площадь.
– Вы бы тоже согласились. Это заветная мечта.
Человечек энергично затряс плешивой головой.
– Знаете, у таких людей нет стимула… вечноживые растения!
Максу стало скучно. Рядом сидел завтрашний труп.
– А что вы думаете? – спросил пожилой. – Не правда ли, жизнь прекрасна потому, что коротка?
Максимус равнодушно смотрел в окно.
– Думаю, вы лжете.
Михаил Уткин
Оцифровка
Полифазный сон – штука замечательная. Три часа бодрствуешь, полчаса спишь, потом новый цикл. Так экономишь часа четыре в сутки. Академик за много лет привык к такому режиму и с ровной твердой кушетки вскочил полный сил и энергии. Запищал таймер, и стена разом зажглась десятками экранов. Обычно приходилось скрывать «зрение хамелеона» от людей, но дома некому пугаться жутковатого зрелища – независимо вращающихся глаз. Метод Шоу—Дао разделения полушарий мозга позволяет разом отслеживать, запоминать и сортировать море информации. Большинству людей и одна линия мышления недоступна, он же удерживает четыре.
«Сегодня, пожалуй, самый важный день в жизни. И самый опасный…» – академик обратил внимание на кольнувший шильцем страх. С интересом исследователя рассмотрел и мысленным щелчком отправил в спинной мозг.
Пора отправляться в лабораторию. Тугой и плотный, как баскетбольный мяч, он промчался по комнате. Через десять секунд белый костюм надет, а входная дверь докладывает в удаляющуюся спину список замков по умолчанию.
«Вчерашний чай яду подобен», – подумал круглолицый одутловатый мужчина. Тяжело вздохнул, шаркая растоптанными шлепанцами, потащился к холодильнику. Весело пшикнула пивная банка. Пять жадных глотков, поперхнулся, закашлялся. Рыжий кот с белым ухом уставился оранжевыми глазами.
– Сглазил, скотина! – буркнул хозяин, натягивая обвисшие коленями треники на круглый живот.
Откусил от огрызка колбасы, бросил на пол.
– Скотина, – это снова коту, сделавшему вид, что вылизывать лапу интереснее. Сигарета уткнулась в уголок рта, чиркнула зажигалка. Нестриженый ноготь отодвинул замочек форточки. На улицу вылетела струйка дыма. Порыв ветра разом скомкал, унес ее вдоль стены. На кафель сыпанула горсть снега. Рассеянные мысли вяло ворошатся:
«Скоро выезжать… форточку прикрыть не забыть… В лаборатории вроде все проверили… ну да без труда не вытащишь и рыбку из пруда… Скотина, кастрировать надо… Если и этот опыт провалится, тему закроют… Все равно… Сильно дует, как бы не простыть… Если закроют, все равно главному лаборанту найдется дело, все-таки стаж двадцать лет… скотина, колбасу не жрет… кхе-кхе, курить надо бросать…» Думы бегают словно отравленные тараканы – кривыми кругами. Недоуменно трогают друг друга усами, падают, сучат лапками и наконец дохнут.
– Неужели вам совершенно не страшно?! – дрожащим голосом вопросил тощий желчный мужчина небольшого роста. За маленькими круглыми очками – испуганные карие глаза.
– Сергей Семе-оныч! – академик добродушно похлопал собеседника по плечу. – Ну что вы трясетесь, право слово. Ведь все программные ляпы исправили? – Собеседник уселся в широкое кресло.
– Исправили! Но и предыдущие два эксперимента перевода человека в цифру казались идеально подготовленными! Цезарь Ипатьевич!
– Ну что вы, право слово! Недочеты исправлены, бумаги подписаны. Суды, ряды, правозащитники, родственники… все согласовано и увязано. – Он пристегнул ремни на ногах, начал возиться с подлокотными фиксаторами.
– Но вы же создатель оцифровки человека! И именно вы заложили костяк программ перевода человеческих эмоций и интеллекта в цифру! Именно вы творец теории невозможности искусственного интеллекта!
– Да, да… знаю, – буркнул подопытный, – ну, помогите пристегнуть руки! Включите наконец автоматику! Я не передумаю! И вообще, мы не вправе после двух неудачных экспериментов задействовать людей!
– Но они же сами согласились! Писатель и доктор наук были фактически при смерти…
– Вот именно! Может быть, именно этот факт повлиял! А искусственный интеллект создан, не утрируйте.
– Да! И тут же впал в кибернетическую нирвану. Сразу же! Ваша же теория…
– Моя теория также не подтвердилась! Пакет программ переведенных людей просто исчезал!
– Профессор! Но вы же еще сильны и полны энергии…
– Сергей Семенович, вы не хуже меня знаете, что программы перевода в цифру животных включались лишь в момент физической смерти исходных носителей!
– Но это, не впадая в метафизику, невозможно объяснить!
– Так и не будем объяснять! Просто следуем экспериментальным данным! Это есть, и точка! – Профессор решительно закусил кляп и глазами велел продолжать.
Сергей Семеныч тяжело вздохнул и перевел красный ключ на «вкл». Сразу напряглись и подтянулись к подлокотникам наручи, опустился, тихо жужжа, шлем.
– Ну, давайте, с богом.
Академик кивнул, глубоко вдохнул. Несколько секунд, и приборы показали релаксацию. Операции отработаны до мелочей. Сергей Семеныч побледнел, на тощей шее заходил кадык, пытаясь сглотнуть пересохшим горлом.
Надувной костюм зашипел, прижал датчики и электроды к телу. Чуть подвигался, корректируя точность попадания на нужные точки. И наконец надулся туго, прочно фиксируя тело.
Электроника считывает личность. На экране, помимо столбиков цифр, отражается визуальная информация. Ряд первичных реакций: боль, страх, радость – сменяется более тонкими эмоциями, чувствами.
С профессора катит пот градом. Лаборант у рубильника ждет сигнала. Смотрит хладнокровно и немного сонно.
Вспомогательная аппаратура слой за слоем снимает данные. В венах подопытного уже пульсирует физиологический раствор. Наконец самый длинный период – сканирование памяти – завершился. Завыли вспомогательные генераторы, на экранах отразилось совмещение личности с созданной базой данных. Пять секунд, десять, минута, две секунды…