Сингулярность
Шрифт:
— Пятый раз… — я не хотела останавливаться на воспоминаниях того дня. — Произошел на твоей вечеринке. Когда мы были с тобой на мансарде. Ты вышел, а я скользнула.
— Тайна исчезновения раскрыта. Интересное слово «скользнула».
— Понимаешь, в момент перехода ты оказываешься в каком-то влажном пару и будто проскальзываешь сквозь него. В этот момент ничего не видно, все в тумане.
— Что ты чувствовала перед этим? – спросил он, лукаво посмотрев на меня.
— Это вопрос с подвохом? То есть ты хочешь знать, что я чувствовала после твоего поцелуя? –
— Это вопрос, ради которого затевался весь вечер, — улыбнулся он.
— Ну я ощущала…растерянность. Растерянность и удивление. И мне было, пожалуй, интересно. Да! Я хотела узнать, чем закончится кино, — посмеялась я.
— Я покажу с момента, как нас прервали, — продолжал он вводить меня в краску.
— Я оказалась в каком-то древнем городе с высокими стенами. Они явно были возведены для защиты. Там я бродила среди фундаментов, пока не набрела на тоннель. Внутри было темно…
— Ты что, пошла вниз?
— Нет, я просто осматривала его и вдруг услышала непонятный шум. Он меня насторожил, и я решила дождаться возвращения домой в более безопасном месте.
— Всегда старайся держаться дальше от темных мест. Алекс говорил, они приходят из мрака.
Макс поцеловал мою руку и приложил ладошкой к своей щеке. Затем заправил прядь волос мне за ухо. Притянул меня к себе и легонько поцеловал в губы.
— Мы найдем выход.
Как бы я хотела, чтобы это было правдой.
— Про последний раз ты знаешь. Я тебе все рассказывала.
Мы вернулись к еде и до конца вечера старались не разговаривать на серьезные темы. Действительно получилось свидание. Даже с поцелуями украдкой, пока никто не смотрел в нашу сторону, как нам казалось, по крайней мере. Макс часто обнимал меня, вспоминал истории из жизни и всячески старался подарить мне безмятежный безоблачный вечер. Иногда мы молчали, просто разглядывая друг друга, и улыбались своему счастью (я — так точно). Не могла поверить, что этот заботливый и красивый парень, просто мечта, мой. Его проникновенные синие глаза, прямой, чуть вздернутый нос, стройное, в меру мускулистое, мужское тело, коего я периодически касалась сквозь одежду, как бы случайно, и не очень, к которому хотелось прижаться, обнять и никогда не отпускать. Поэтому счастливая улыбка не сходила с моего лица.
Домой мы пришли поздно. Лера уже спала. Мы старались тихо прокрасться к двери. Но проблема была в том, что мы изрядно набрались. Это случилось незаметно за нашим общением. Максу даже пришлось оставить машину около ресторана, а домой мы возвращались на такси. Не помню, что именно нас так смешило, но в квартиру мы вошли, пытаясь изо всех сил сдерживать смех. Получалось у нас очень плохо, из-за этого временами вырывались истерические похрюкивания. Чтобы дальше не показывать себя с такой прекрасной стороны, я срочно удалилась в ванную успокаиваться, а заодно принять душ перед сном. Там я поняла, что не взяла с собой свою пижаму. Мне было неудобно и смешно идти в комнату, обернутой только полотенцем, как в каком-нибудь сумасшедшем бульварном романе, но выбора не было. Я надела на свое лицо самое серьезное кирпичное
Макс сидел на диване в расслабленной позе, руки его покоились по обеим сторонам от тела, одна нога лежала на колене другой, соприкасаясь с ней щиколоткой, голова немного откинута назад, глаза чуть прикрыты. Взгляд его был направлен на меня, будто специально выжидая моего выхода. От рубашки он избавился и оставался в одних джинсах.
Меня очень тянуло к нему и стоило неимоверного труда оторвать от него взгляд.
— Забыла пижаму, — как бы извиняясь, смущенно проговорила я.
Подошла к шкафу, где он выделил место для моих вещей и начала искать свою диснеевскую пижаму, чувствуя себя голой, да еще и мокрое полотенце наглухо прилипло к телу. Мне хотелось скорее одеться, чтобы избавиться от ощущения нелепости ситуации.
Макс возник сзади неожиданно беззвучно, положил горячие руки на мои голые плечи и прижал меня к себе, уткнувшись подбородком мне в макушку. Даже сквозь полотенце я почувствовала жар его тела. Меня же напротив, колотил озноб. На несколько долгих секунд все вокруг замерло, затем он вздохнул и повернул меня к себе лицом. Я из последних сил удерживала полотенце.
— Ты очень красивая.
У меня вертелось на языке тысяча ответов, вроде «да ладно» или «ты преувеличиваешь», и даже «неправда», но я сдержалась.
— Спасибо.
Макс провел ладонью по моему лицу.
— Твои глаза с первой нашей встречи завораживают меня своим цветом.
— Совершенно обычные глаза, но спасибо, — я была смущена.
Он сверкнул моей любимой ухмылкой.
— Поверь мне, они абсолютно необычные. Когда смотрю в них, я будто погружаюсь в прохладную приятную воду в самый жаркий день.
Я не помнила, чтобы кто-то говорил мне такие красивые вещи. Я даже не знала, что на это ответить, поэтому просто смотрела на его губы, которые были все ближе и все желаннее. Потом перевела взгляд на синие глаза. Вот в них, действительно, можно утонуть.
Все мои мысли оборвались в момент, когда его рот нашел мой, и мы соединились в долгом жадном поцелуе. Он притянул меня к своему телу, не оставляя между нами ни полоски пространства. Я обняла Макса за талию, стараясь вжаться еще сильнее, в надежде, что он никогда не отпустит меня из своих сильных и надежных объятий. Полотенце уже держалось только за счет наших, прижатых друг к другу тел, но я о нем совершенно забыла. Руки Макса блуждали по моей спине, шее, плечам и голове, даруя наслаждение своими прикосновениями, ставшими мне такими необходимыми и родными.
Где-то послышались трели телефонного звонка, но мы не обращали внимания на эти надоедливые звуки. Кажется, полотенце уже валялось в ногах мятым комком. Потому что я чувствовала руки Макса на своей шее и груди, но тут в дверь громко постучали.
— Макс, тут тебе звонят. Говорят, срочно. Какой-то Александр Георгиевич, — раздался недовольный голос Леры.
Я отпрянула от Макса и схватила полотенце с пола, обмотавшись им кое-как наспех. Уши мои горели, я боялась посмотреть ему в глаза.