Сингулярность
Шрифт:
— Хорошо, хоть охрана здесь из старых. А то после разговора с Тэйкли, этим, мать его, серым кардиналом, в Белом Доме я уже ни в чем не уверен. Я поэтому и пригласил тебя сюда, в загородную резиденцию, — Президент бухнулся в кресло и взял свой бокал. — Ладно, давай подумаем, как из этого дерьма выгребаться. Теперь, когда я все знаю, ответственность лежит на мне.
— Сначала надо ответить на главный вопрос. Принимая во внимание сегодняшнюю ситуацию и аргументы, приведенные Тэйкли, ты считаешь допустимым разрушение Западной Европы?
— Нет, — энергично замотал головой Президент. — Я на себя такой грех не возьму ни перед Господом, ни перед американским народом.
— Хорошо. Отсюда и будем плясать, — Бэйтс откинулся
— Это не вариант. Ты видел его глаза, когда он говорил. Это глаза коршуна, пикирующего на добычу. Он верит в то, что делает, и считает это благом для Америки. Его не смущают ни разрушенные города, ни загубленные жизни людей, ни ужасные глобальные последствия, которые могут наступить после катастрофы. Его не смущает даже то, что мы тоже можем пострадать. Для него главное — сам процесс охоты и ее кульминация — удачно проведенная операция. А там будь что будет. Я вообще думаю, что он все это затеял из ненависти к человечеству. Он остался один. Сын погиб в Ираке, жена умерла от осложнений после пластической операции, дочь свихнулась от передоза наркотиков и сидит в психушке. Ему за 70, и даже после таблеток шлюхи его уже не интересуют. Жизнь прошла. Что ему терять, кроме воспоминаний? Я, конечно, могу отдать приказ прекратить операцию, и Тэйкли как ее куратор будет обязан его принять. Но я совсем не уверен, что он его выполнит. Он может согласно кивнуть и оставить все как есть. Ведь он планирует войти в историю как спаситель Америки, пусть даже неизвестный.
— Согласен, здесь есть определенный риск, и игнорировать его нельзя. Может, все же связаться с европейцами и попросить отложить эксперимент.
— Это тоже не вариант. Мы уже это обсуждали. Просто так они эксперимент переносить не станут, а если им все рассказать… Тут я даже представить не могу, что начнется. Они ведь уже пострадали от первой черной дыры. От них в нашу сторону полетит столько дерьма, что мы век не отмоемся.
— Ну и хрен с ними. Дерьмо не камни. Выдержим. Пока у нас в Европе войска, мы все равно держим их за яйца. Да и натовские генералы хорошо прикормлены. Будут петь под нашу дудку, — Бэйтс поиграл в стакане почти растаявшими кубиками льда. — А насчет первой черной дыры можно сказать, что это были террористы, экологи, там, или исламисты. Или, в конце концов, признаться, что это сделал Тэйкли без согласования с Администрацией. Арестуем, передадим в международный трибунал. Потом объявим его сумасшедшим и он тихонько повесится в своей камере в Гааге или еще где-нибудь подальше от людских глаз.
— Это, конечно, вариант. Но сложный и запутанный, а главное, требующий времени. Давай подумаем еще. Здесь надо что-то эффективное, дешевое и быстрое.
— Дешево и быстро можно помешать эксперименту только повредив или уничтожив коллайдер.
— Вот и я думаю в том же направлении, — согласно кивнул Президент. — Надо узнать у Райнера, какие активы у ЦРУ есть в Швейцарии. Думаю, пара серьезных оперативников при хорошей поддержке могут там все поставить на уши.
— Я уже выяснял у Ситва наши возможности, как только узнал, что на женевском коллайдере возникла черная дыра. Он, конечно, битый лис и мне ничего конкретного не сказал, но дал понять, что агентура в основном на уровне сбора информации, а здесь нужна силовая операция. Ее, конечно, можно подготовить, но на это уйдет время, которого у нас нет.
— Может натравить на ЦЕРН наших киберпсов и хакнуть их нахер?
— Попытаться стоит, — согласился Бэйтс. — Но они выдерживают по несколько хакерских атак в день. После Пентагона коллайдер — самая популярная цель для хакеров, поэтому защита у них очень сильная. Если привлечь АНБ, взломать его можно, но на это опять же уйдет время. Вне зависимости от нашего решения я предлагаю заняться этим как можно скорее, хотя такая атака и не будет кардинальным и окончательным решением. Здесь надо искать способ нанести как можно большие физические повреждения самому коллайдеру. Лучше всего вывести сегмент основного ускорителя в районе одного из детекторов. Это выключит их на год, а то и больше.
— Беспилотник?
— Не пойдет. Его отследит натовская ПВО, и станет ясно, чей он. Если заткнуть НАТО, подключатся русские. У них станции дальнего обнаружения контролируют почти все северное полушарие и в Средиземном море группировка военных кораблей с мощной системой ПВО. Их радары закрывают весь юг Европы. Хотя, удар с воздуха… — Бэйтс, задумавшись, постучал уже опустевшим стаканом по массивному кожаному подлокотнику кресла. — Когда я работал с ЦРУ, мы использовали одно средство. Оно, правда, дорогое и делается под заказ, но у нас наверняка осталось что-то из старых запасов, готовое к применению в районе Средиземного моря.
— Давай тогда утром выдернем сюда Стива. Без него все равно мы никуда не продвинемся.
— Обойдемся без Райнера. Он бывший госдеповец и ни хрена не смыслит в тайных операциях. Я, конечно, понимаю, почему ты его назначил главой ЦРУ, гражданский контроль над «шпыёнами» и все такое, но, с моей точки зрения, это все же был перебор.
— Не бурчи, — отмахнулся Президент. — Что ты предлагаешь?
— Нам нужен Рик Корман, региональный шеф ЦРУ на Ближнем Востоке. Я с ним плотно работал еще в АНБ. Он серьезный специалист, опытный оперативник, держит все под контролем и по моей личной просьбе, подкрепленной твоим личным приказом, сделает то, что надо, не настучав своему начальству.
— Он сидит на Ближнем Востоке?
— Да. Это как раз то, что надо. Он просто фанат оперухи. Его два раза хотели повысить и перевести в Лэнгли, но парень отбился от всех и остался работать в этом пекле. Арабский след нам тоже не помешает. Будет в кого потом побросать дерьмом, — заговорщически улыбнулся Бэйтс.
— Бросаться дерьмом мы умеем, — хмыкнул Президент и потянулся к завибрировавшему на столе смарту.
Сказав короткое «хэлло», он долго слушал чей-то доклад, иногда недовольно качая головой и бросая на Бэйтса многозначительные взгляды, и, наконец, спросил:
— Твою мать, как все закрутилось. Мы можем это остановить? — и минуту послушав собеседника на другом конце линии, с недовольным вздохом добавил: — Постарайтесь минимизировать ущерб. До завтрашнего утра ничего не предпринимайте. В 8.00 я жду вас с полным докладом у себя в Белом Доме. Это все.
— Проблемы? — осторожно поинтересовался глава МНБ.
— Это был, мать его, Тейкли. Кто-то разгромил его группу в Женеве. Ту, что занимается коллайдером.
— Отлично. Значит, операция на коллайдере прекратится сама собой!
— Черта с два. Все ключевые ученые, задействованные в эксперименте, остаются на местах. Подготовка к запуску продолжается в автоматическом режиме. Давай, выкладывай свои идеи по удару с воздуха. Если это не ядерный взрыв, я все согласую. И звони своему цэрэушнику прямо от меня. Надо остановить все это безумие.
** *
Центральная станция ЦРУ, координировавшая работу в обширном районе Ближнего, Среднего Востока и Африки, располагалась в столице Иордании Аммане. Рик Корман возглавлял станцию уже восемь лет и большую часть этого времени провел в Дубае. Ему, за долгие годы работы на Ближнем Востоке привыкшему к арабам и их непростой религии, было жалко покидать этот немного вычурный и кричащий на весь мир о своем несуществующем богатстве город. Но шейхи, видя ослабевающие позиции США в регионе, в последнее время стали вести себя совсем несносно, и это заставило перенести региональный центр в более податливую и все еще зависящую от Вашингтона Иорданию.