Синие пески.

Александрёнок Диана

Колонна за моей спиной не дает мне возможности отступить на несколько шагов и я упираюсь лопатками в холодный камень. Феттан нервно оглядывается по сторонам и быстро облизывает сухие губы.

– На улицах опасно оставаться, Наали. Нужно идти.

– Я не вернусь назад, – прижимаю к груди руки и от резкого движения платок на моей голове ниспадает на плечи.

– Наали! – Меня окрикивает Ждан.

Его возглас привлекает внимание мимо

проходящих емониев. Они недовольно оборачиваются что-то злобно бурча под нос когда он расталкивает их в стороны чтобы приблизиться к нам. Встает между мной и прислужницей как бы закрывая меня собой. Его лицо уже посерело от сильной кровопотери. Грудь тяжело и рвано вздымается от дыхания. Над губой выступили капельки испарины.

– Не упрямся, – шипит девушка выглядывая из-за плеча Ждана. – Вам нельзя оставаться здесь, когда вокруг объявлена охота за ваши головы.

– Ждан, – я легонько трогаю его за руку. – где Мелот?

– Ты прислужница из храма? – Он игнорирует мой вопрос обращаясь к емонии.

Феттан смеривает его долгим задумчивым взглядом. Замечает промокшую от крови повязку на его боку и как-то неуверенно кивает в знак согласия. Нервно закусывает большой палец руки и кидает то на Ждана то на меня обеспокоенные взгляд, и чуть погодя, как будто внутренняя борьба заканчивается произносит:

– Следуйте за мной, – она нервно передергивает плечами словно пытается сбросить подозрительные взгляды прохожих. – Сейчас же.

Емонии следующие мимо о чем-то активно переговариваются, жестикулируя и взмывая полы длинных одеяний. Они вертят головами как будто кого-то ищут. Феттан злобно зарычав резко разворачивается уходит в незаметную улочку левее от фрески. Она скрывается за обшарпанным углом дома.

Ждан тоже замечает что прохожие ищут стражу, так как стоя на месте мы привлекаем к себе лишнее внимание и возможно они готовы дать по нам наводку. Он хватает меня за руку и следует за послушницей. От резкого рывка платок ничем не закрепленный слетает с моих плеч и мне не дают его подобрать с земли. Светлые кудри мокрые от пота неприятно облепляют лицо. Я убираю их с глаз стараясь свободной рукой пригладить волосы к голове.

За углом дома улочка узкая что вдвоем по ней идти невозможно, и мне приходится идти гуськом за Жданом, когда ему из-за ширины плеч остается идти только полубоком. Здесь стоят какие-то ящики, полусгнившие и дурно пахнущие и воздух циркулирует медленно. Оттого что днем на солнцепеке хранятся продукты они протухли и источают

тошнотворный аромат от которого слезятся глаза. Желудок скручивает противной болью и я жалею о том, что не остановила Ждана чтобы подобрать с земли платок. Им можно было укрыть лицо чтобы вдыхать чуть меньше этих зловоний.

К самой крыше расположены продолговатые оконца, в них тенями заметны движения обителей дома. Оттуда доносятся звуки перекладываемой утвари, детский плач и тихий голос поющий колыбельную. В этом странном месте течет своя размеренная жизнь. Я хочу высвободить руку из хватки Ждана, чтобы привстать на носочки и украдкой посмотреть на то как живут в бедных кварталах емонии. Но воин держит мою ладонь крепко, не оставляя возможности остановиться.

Кто-то привалившись раскрытой ладонью к стене справляет нужду. Тело мелко покачивается и осоловевшим взглядом следит за тем как желтая вонючая струя бьет в стену и медленно стекает ему на богатые ботинки. Феттан вжавшись в стену обходит пьяного емония. Ждан особо не церемонится и двигает мужика плечом, так что он не приятно прикладывается лицом о кирпичную кладку.

Когда мы добираемся до конца, я готова выпрыгнуть на встречу спасительному свежему воздуху. Только врезаюсь в спину солдата, больно ударив подбородок. Челюсть клацает и я до крови прикусываю язык. Такими темпами на нем и губах не останется живого места.

Ждан слишком высокий чтобы можно было выглянуть из-за его плеча и узнать что там происходит. Но через какое-то мгновение мы выходим из улочки и я вижу как за угол дома поворачивает отряд стражи. Фетанн поманив нас рукой скрывается за высокой тяжелой дверью ручки которой увиты медными змеями. Арка проема украшена витиеватыми арабесками.

Внутри оказывается достаточно просторно чтобы на полу разместились еще люди. Они устало переговариваются, обмакивая куски ткани в глубоких мисках и обтирают открытые участки тел и измученные грязные от пыли лица. Света от свечей мало и солнце уже ушло за горизонт, поэтому в полумраке я узнаю только Ансела. Который о чем-то ожесточенно спорит с пожилой женщиной. Та недовольно поджимает тонкие испещренные морщинами губы и сердито качает головой.

– Абла! – Феттан подходит к женщине и берет ее тонкие руки в свои, тем самым оттесняя Ансела. – Я нашла оставшихся.

Мужчина кривится от того что его таким наглым образом прервали и даже не поворачивает головы в нашу сторону.

Конец ознакомительного фрагмента.