Синий, который красный
Шрифт:
— Вампиры, что ли?
Кристо покрутил головой с осуждающим видом. Ага, как же, давайте напридумаем названий каждой нежити. Да поумнее, да покрасивее, будет прямо как в старые времена. В нынешней Целестии такие вопросы решались просто: пока будешь вспоминать, что какую нежить обозначает — нежить тебя самого употребит в самом лучшем виде. А так товарищ орет тебе: «Клыкан!» — и ты понимаешь, что опасаться следует не хвоста и не смертельного взгляда.
Хотя при взгляде на клыкана как-то само собой становится ясно, чего опасаться…
— Отлично, молодые люди, — пробормотал
— До Целестии.
— Новое название ада, — фыркнул Макс. — И где же вас ждет портал?
Портал. Кристо разве что не били за непонимание терминологии, но вот, нашелся кто-то более дремучий. Портал, по науке Целестии — не дверь, чтобы перемещать из одного мира в другой. Просто артефакт, который позволяет перемещение в пределах одного мира, и… ой-ёй, как этот портал им нужен прямо здесь и прямо сейчас, в свете последних слов Дары…
— Понятия не имею.
Икота Кристо стала сильнее, яблоко в желудке начало медленно заходиться в буйном танце.
— Глазодыры не особо опасны сами по себе, вот только они так не действуют, — продолжила артемагиня. — Нежить не умеет просто скапливаться и держать на месте: сами бы они сразу полезли внутрь. Значит, ими кто-то управлял. Целестиец, а целестиец не может не знать насчёт дверей. Раз управляли, то хотя бы примерно знают, что это за браслет. А раз им нужен браслет — то легче всего нас перехватить…
У ближайшей двери. Значит, там ждёт засада. Возражать Кристо было нечего. Макс тоже заявил, в своем духе:
— Поверю на слово. Что в планах?
— Ну, вообще-то, — зловеще и неспешно сказала Дара, — раз уж ты передумал — я думаю, нам надо познакомиться.
Ага, сейчас сядем в кружок и начнём коллективное представление в духе «Я Макс Ковальски, и мою группу два часа назад сожрала нежить из иного мира» — «Вы хотите об этом поговорить?» Ковальски открыл рот, чтобы представиться одним из имён-прикрытий (в чертовом греческом паспорте он значился как Одиссей, но почему бы не выбрать американские документы и не представиться, скажем, Джоном?).
И вместо этого внезапно сел, сцепил пальцы и чётко заговорил, адресуясь к осколкам кружки на полу:
— Стало быть, хотите познакомиться? Я Макс Ковальски, теперь уже бывший охотник за артефактами. Бывший потому, что встретился, с, чёрт бы её побрал, сказочкой волшебной. Кто-то ждет подобного всю жизнь, но припоминаю, что я даже в детстве такого не просил у Санты. Чего я хотел? Продвинуться по службе, накопить деньжат, завести семью к старости лет. Но в небесной Канцелярии кто-то ошибся, в результате на меня сваливаются двое отморозков из другого мира. Из-за них мне светит не дожить до сорока, а куче народа светит не дожить до завтрашнего дня; плюс ко всему, они пытаются воззвать к моему чувству долга. Мир вокруг безумен, стало быть, все это — на самом деле.
Он коротко, резко выдохнул, осознав, что несёт этот всё явно не по своей воле. Дернул головой, почувствовал чужеродный предмет на воротнике, смахнул на пол какую-то дрянь вроде брошки-стрекозы, с крыльями, усеянными хрустальными слезками. Брошь взмахнула крыльями и вернулась к девахе-артемагу, которая ее явно в Макса и запустила.
— Не смей надо мной колдовать, — выдал Ковальски уже по своей воле.
Это не произвело на боевую двойку из Целестии ни малейшего впечатления.
— Кто такой Санта? — зевая, спросила Дара.
— Ты меня отморозком назвал?! — вскипел Кристо.
Браслет не сказал ничего, но камешки на нем мигали нагло.
Макс втихомолку понадеялся, что его убьют в первой же передряге.
** *
Кристо все это порядком надоело. Дара только и делает, что пялится на браслет и бормочет какие-то догадки, этот, как его, Ко-ва-льски, задает дурные вопросы, в брюхе — огрызок яблока. Пришлось раздобыть еду самому, из холодильного шкафа. Ничего подобного варенью из лепестков ириса или фруктовому салату «Этюд» не нашлось, в углу отыскался мерзкий сыр с плесенью, его Кристо сразу же выложил, чтобы выкинуть подальше. Нашел пакет молока и какое-то мясо, знатно поживился, заел сладкой тянучей пастой из банки, вытер губы рукавом, потом еще на закуску прихватил того самого сыра. Ничего, что с плесенью, и не такое едали. Когда Кристо был еще мальцом, он умудрялся переваривать смеси, от которых с гримасами ужаса шарахались свиньи.
Дара сидела в комнате в прежней позе — будто оцепенела вся! — а Ковальски корчился в кресле и боролся с двумя бешеными брючными ремнями. Ремни решили доделать то, что не доделал Кристо. Кристо одобрительно покивал.
— Я только спросил, сколько у нас времени, — прошипел Макс, сдвигая тот ремень, который закрывал ему рот.
— Двое-трое суток, не больше, — безмятежно ответила Дара. Браслета на столе перед ней уже не было. Девчонка теперь таращилась на кучу других вещей. Некоторые из таких вот вещей Кристо точно видал в контрабандных фильмах. Крутые железки, которые у людей вместо оружия.
— А зачем эти штукенции?
— Снаряжаю нашего гида. Может, ты заметил, он не маг и не артефактор. Хотя носом смахивает на злыдня.
Если Ковальски и обиделся на такое высказывание, он это никак не проявил. Дара водила над его немудреным арсеналом руками, что-то бормоча себе под нос. Наконец не выдержала:
— Это что, всё по-разному работает?
Девчонка! Кристо закатил глаза. Конечно, чтобы колдовать, надо бы сперва в механизмах разобраться, он сам с магией не ладил в основном потому, что путал селезенку с легкими. Только где ей-то разбираться с такими технологиями?
Дара это тут же и подтвердила.
— Не пойдет против нежити, — заявила она, тыча пальцем то в один предмет, то в другой. — Подработаю эти, как там ваши, пули, но тут надо разбираться долго, а у нас времени в обрез. Меч есть?
Услышав о мече, Макс передернулся.
— Не надейся, что я буду носиться с вами по улицам, будто Дункан Маклауд.
Дара с невинным видом развела руками. Мол, не знаю, кто там такой этот Дункан, но или так, или тебя похоронят. Макс вздохнул.
— Есть наваха.