Синоптик
Шрифт:
Регина Баяновна сняла с подоконника горшок с геранью, и буквально через минуту, на пороге появился Робин Гуд.
– Проголодался? – амазонка нежно потрепала американца по цилиндрическому брюшку.
– Есть немного – Робин Гуд отставил свой лук в прихожей и проследовал на кухню.
– Я бы тоже, не прочь перекусить – раздался в прихожей знакомый голос.
– Кит, старина! Ты ли это? – я впервые за последние дни, видел Робина таким радостным.
– В Директории переполох, там назревает что-то неординарное. Все молчат и, похоже,
– Может, Николай Михайлович объявил Директории войну? – Казимирович пододвинул Киту миску с салатом.
– Что? – Елена Петрич чуть не упала в обморок.
– Нет, войной не пахнет, но напряжение очевидно. Да и Николай Михайлович больше дипломат, чем генералиссимус – Бейтс поискал глазами выпивку.
– Дендрарий зашевелился – вздохнула Регина Баяновна.
– А может, и Фауна двинулась с места – щелкая фисташки, предположил Робин Гуд.
Глава 9. Подельники
– А может, сбежим, Принцесса? – Викинг впервые в жизни, по-настоящему любовался Вероникой Збрачковой.
Почти месяц в первоклассном санатории на озере Нарочь, ежедневные очистительные капельницы, бесконечные спа-процедуры постепенно сделали свое дело. А оплаченный Ипполитом Пантелеевичем стоматологический кабинет при санатории, и вовсе сотворил чудо. Теперь в отражении зеркал туалетной комнаты Викинг видел вполне респектабельного мужчину лет сорока, с редкой и благородной проседью на висках, с белоснежной улыбкой, которого почти всегда сопровождала в столовую обворожительная красавица лет тридцати пяти.
«Не обремененная изнурительными занятиями в балетной труппе» – как она сама изволила выражаться, разглядывая свои стройные ноги, чем все чаще и чаще смущала своего спутника и немногочисленных в эту пору года, клиентов санатория.
– Надо еще попросить у Ипполита денег – Викинг допил компот и с сомнением разглядывал свой спортивный костюм.
– Не хочешь нырять обратно в тот водоворот? – мило улыбнулась Принцесса, приоткрыв два ряда новеньких, ослепительно белых фарфоровых протезов.
– А ты? – Викинг также одарил ее шикарной улыбкой.
– Не-а! – Вероника, очистив свое тело, чувствовала, как оно вдруг вспомнило о былых временах, когда его трепетно носили на руках постоянные поклонники. Беда случилась позже, когда постоянные поклонники сменились временными, среди которых стали зачастую попадаться и откровенные мерзавцы, с легкостью подсадившие ее на тяжелые наркотики. Очень быстро пришлось расстаться с карьерой и с коллекцией бриллиантов, подаренных ей еще бабушкой.
Благо на горизонте появился он, Викинг, который довольно быстро и бесцеремонно вышиб у нее тягу к наркоте, но привив другую страстишку. Сам Викинг увлекался алкоголем, хотя сохранял при этом остатки хорошего воспитания. Так на откровенное хамство со стороны посетителей питейных заведений, грубо отклоняющих его скромную просьбу допить их пиво, он неизменно вежливо отвечал, «извините» и даже кланялся грубиянам.
А своего благородного происхождения он и не скрывал. В предках, он нередко называл одного из родственников самой Марии Мнишек, супруги царя Лжедмитрия. «Сидели бы мы с тобой Принцесса на Российском престоле!» – не раз говаривал Викинг, мечтательно теребя волосы Вероники, плохо знающей историю, тем более сложную историю соседнего государства Московского.
– Не хочешь бежать? – повторно спросил Викинг, выпив второй стакан компота.
– Сделаем дело, тогда и уйдем! – Принцесса для себя уже все решила, тем более, что работенка была непыльная и денежная. Приведя себя в форму, и наведя столичный лоск, она все чаще стала задумываться о новой жизни. А жизнь налаживалась. Прошло еще несколько суток, надо было либо продлевать путевки, либо покидать гостеприимный санаторий. Ипполит Пантелеевич, которого они стали называть между собой «Бугром», задерживался.
По замыслу Бугра, Викинг должен был охмурить какую-то амазонку и при первой возможности выманить ее из дома Гурского. Принцессе была поставлена задача присмотреть за Маратом Казимировичем Пинько, фантомные линии которого, особенно не нравились Ипполиту Пантелеевичу.
Прошли еще одни сутки, Бугор не появился, и Викинг решил импровизировать.
– Добрый вечер! Угол не сдадите? – у ворот стояла вполне приличная пара.
– Сейчас спрошу у хозяина – я знал, что Андрей когда-то искал порядочных квартирантов во вторую половину своего дома. Вполне миловидная дама неопределенного возраста, поддерживала под руку слегка припухшего мужчину лет сорока пяти. Одеты они были вполне прилично.
– Не может быть, кого я вижу! Вероника Збрачкова? – удивленно воскликнул Гурский, сворачивая шланг для полива и склоняя голову к ручке этой дамочки.
«Збрачкова! Балерина?» – я вспомнил, что Андрей Дмитриевич в былые годы не пропускал ни одного спектакля с ее участием. Впустую тратя баснословные по тем временам суммы на огромные букеты цветов.
– Ты хочешь сказать, что эта та самая балерина? Неужели ей нужен угол? – Казимирович с подозрением посматривал на эту парочку.
– Мало ли что, может быть, это ее любовник, и они хотят уединиться от слишком любопытных глаз – пожал плечами Сергей Васильевич.
«А казачки-то, засланные!» – прошептал Пинько, уже успев отметить, с каким интересом оба «квартиранта» зыркали на наш камушек, торчащий из фундамента.
– А как у Вас с этим делом? – Казимирович намекнул на выпивку, предполагая на первом же застолье расколоть этих шпионов.
– Ни-ни! – поторопился заявить мужчина, из чего я сделал вывод, что передо мной стоит типичный алкоголик. В лучшем случае, анонимный.
– У Драгана Яновича есть мобильник? – спросил Казимирович, игнорируя заявление мужчины.