Синтез
Шрифт:
— Смотри, — Гедимин, сняв с нагрудного крепления маленькую, но тяжёлую цацку, протянул ему. Её конструкция была предельно проста — два спутника на металлических орбитах вращались вокруг «планеты» из красного гранита.
— Марс? — Линкен, забрав подвеску у Кенена, повертел её в пальцах и едва заметно усмехнулся. — Вижу базу на Фобосе. Агарта и Нергал тоже неплохо просматриваются. На деле их не так просто разглядеть — атмосфера мешает. И цвет уже другой, много зелени и синевы. А так — очень похоже. Будешь носить?
— Йорат попросил сделать, — ответил Гедимин. — Могу повторить для тебя. Красный гранит — не редкость.
Алексей громко фыркнул и повернулся к сарматам.
— А вы знаете, что на вас смотрят? — он кивнул на телекомп. — Камера включена. Джессика вас видит.
Линкен с тяжёлым вздохом шагнул в сторону и дёрнул за плечо Гедимина, оттаскивая его от телекомпа. Хольгер прошмыгнул за их спинами. Ремонтник покосился на глазок камеры и сделал ещё шаг в сторону — туда, где он для наблюдателя должен был расплыться в непонятное пятно.
— Эй! — Кенен, заглянув в монитор, помахал рукой и широко улыбнулся. — А звук тоже передаётся?
— Нет, разрешили только камеру, — ответил Алексей. — Не шарахайтесь, она работала всего одну минуту. И только в одну сторону. Джессика пишет, что добьётся двусторонней связи. Она очень рада видеть меня своими глазами… и видеть, как мы тут живём, мой мир и моих друзей. Она спрашивает, кто вы. Рассказывать?
— Твоя самка, твоё дело, — буркнул Линкен, потирая шрам. Его глаза потемнели и сузились, и Гедимин смотрел на него с беспокойством.
— Она не назвала тебя уродом, когда увидела? — спросил он.
— Она думает, что сарматы… красивые, — недоверчиво покачал головой венерианец. — Странные всё-таки эти мартышки…
— Да, — кивнул Гедимин, вспомнив последнюю встречу с самкой-инженером из Саскатуна. — Думаю, это хорошо. Она не будет говорить нелепости про слизь.
— Она передаёт привет всем вам, — Алексей ненадолго повернулся к экрану. — Говорит, что очень хочет приехать в Ураниум-Сити. Вы все ей нравитесь.
Линкен поморщился.
— Пойдём, Гедимин. Так мы ничего не успеем, — хмуро сказал он. — Ты, Кенен, останешься тут. Будешь улыбаться самке Алексея, если она ещё раз включит камеру.
«Этой самке разрешили посмотреть на Ураниум,» — думал Гедимин по пути к пустынному аэродрому. «Возможно, разрешат приехать. Кажется, Алексей к ней привык. Я бы тоже не отказался с кем-нибудь поговорить. Особенно если он знает, чем уран отличается от плутония…»
Между воротами ангара и моечной ямой громоздились наваленные друг на друга куски корпуса глайдера, платформа с двумя осями и несколько труб, тронутых коррозией; подступы к яме они перекрывали надёжно — за горой металлолома полностью скрылось не только оборудование, занявшее треть моечной ямы, но и Гедимин, возящийся с вентилями. По крайней мере, сам он, стоя у ворот, не мог ни разглядеть, ни узнать Иджеса, изучающего те же вентили.
«Проверка…» — Гедимин приоткрыл заслонку и повернулся к яме. Сейчас реактор был пуст, гальваническая установка под полом — отключена от сети, запасы тетрафторида урана — спрятаны в подвале на другом конце ангара; можно было не устанавливать защитное поле и спокойно наблюдать, как стекает вода по безобидно выглядящему баку и очень прочно прикреплённому к нему газовому баллону с едва заметным швом посередине. Баллон был пуст и вымыт дочиста изнутри и снаружи. Что было его содержимым, нельзя было догадаться даже по маркировке — Гедимин счистил её до металла.
Иджес протиснулся между стеной ангара и завалами труб и встал рядом с ванной. Она пустела так же быстро, как заполнялась.
— Так и будешь гонять воду? — спросил Иджес, заглянув в сточное отверстие. — Если просто наполнить и так оставить, не сработает?
— Нужно охлаждение, — качнул головой Гедимин. — Постоянное охлаждение. Даже этого может не хватить.
Он закрыл вентиль и задумчиво посмотрел на трубы. «Увеличить напор или попробовать так? Если перегреется, мало не будет…»
— Так! Той штуке, которую мы на днях зарыли в лесу, хватило таза с водой, а этой — не хватит? — недоверчиво покосился на установку Иджес. — Это какой должен быть нагрев? Оно что, тоже висит на сети? Не закоротит от полива?
Он хотел заглянуть под бассейн, но ничего не увидел, кроме пола моечной ямы, выстланного прочным фрилом, и едва заметной щели — там была крышка подпола, и Гедимин старательно её прятал, пока монтировал установку.
— Греться будет изнутри, — сказал Гедимин, откручивая половину пустого баллона. Внутри были крепления для самодельных кассет — решётчатых фильтров. «Рассчитать охлаждение… Если всё пойдёт как надо, тут будет конденсация. Останется счистить кристаллы…» Он придирчиво осмотрел швы. «Прикрыть чем-нибудь перед запуском. Чем плотнее, тем лучше. Если внутрь натечёт…»
— Как называется эта штуковина? — спросил, обойдя груду металлолома, Йорат. Гедимин посмотрел на него удивлённо — сармат настороженно щурился, и его глаза казались более тёмными, чем обычно. «Тёмный угол,» — подумал Гедимин. «Видимо, из-за этого. Или ещё раз объяснить меры предосторожности? Не помешает.»
— Пламенный реактор, — ответил он и потянулся за насадкой для распыления фрила, оставленной на краю ямы. — После обеда будет пробный запуск. Если его не трогать, он совершенно безвреден, но на всякий случай — пока он здесь, не снимай респиратор, а при малейшем жжении в глазах — уноси ноги.
— Уверен, что это… должно быть здесь? — Йорат кивнул на установку; его глаза потемнели и сузились, и дело было не в плохом освещении. — Ремонтники беспокоятся. На той неделе ты работал с плавиковой кислотой…
— Никто не пострадал, — нахмурился Гедимин. — Простейшая техника безопасности. Ничего не трогайте, и беспокоиться будет не о чем.
— Им не нравятся эти опыты, — продолжил Йорат; он как будто не расслышал его слова. — Чем дальше, тем они опаснее. Когда этот реактор взорвётся, что будет с ангаром?