Синтез
Шрифт:
— Энцелад! — ухмыльнулся Линкен, бросая на обочину миниглайд и наступая в крепления для ног. Его открытое лицо в свете фонарей на ограде госпиталя казалось тёмно-серым.
— Там холоднее, — отозвался Гедимин, натягивая рукавицы. Обморожения он не боялся — тело сармата, подготовленное к таким испытаниям, вскоре должно было перенастроить кровообращение и восстановить подвижность пальцев — но пока переохлаждение делало его малоподвижным, и он старался беречь тепло.
— Как глаза? — спросил Линкен, поднимая миниглайд над зданием госпиталя. Воздух над Ураниум-Сити был пуст — шахтёрские глайдеры давно приземлились, дроны-наблюдатели снизились и скользили между крышами, просвечивая переулки.
— Восстановление идёт, — пожал плечами Гедимин. Сочетание темноты и бликующих огней слегка размывало контуры предметов, но большая их часть уже стала чёткой — осталось всего несколько мутных пятен. На пятницу была назначена проверка зрения, но медик предупреждал, что по её итогам Гедимина, скорее всего, не выпишут — до перепроверки в воскресенье, когда о состоянии зрительных центров можно будет сказать что-то определённое. Дожидаясь Линкена, сармат написал письма для Герберта Конара и для Крониона, — иногда приходилось отводить смарт в сторону, чтобы вывести текст из слепого пятна, но оба письма были проверены и отправлены, и больших ошибок сармат не заметил.
Миниглайд пошёл на снижение и тихо нырнул под козырёк на рельефной крыше. Гедимин удивлённо мигнул — они опустились не на барак, а на здание недостроенного цеха.
— Здесь? — шёпотом спросил он у Линкена. Тот молча кивнул и жестом направил его к чёрному пролому с уходящей вниз лестницей.
— Ну что? — тихо спросил взрывник, остановившись у светящегося монитора. На чердаке цеха всё было так же, как позавчера, — экран, разделенный на части, и двое сосредоточенных сарматов перед ним. Чуть поодаль, пристально глядя на экран и иногда передвигая рычажок на пульте управления от модели звездолёта, сидела Лилит. Вслед за рычажками смещалась и картинка, растянутая на всю нижнюю часть экрана; это был участок к востоку от барака — опушка, покрытая сверкающим настом, и чёрная стена с хаотично торчащими из неё ветками.
— Прицепили камеру к роботу-уборщику, — пояснил Иджес, оглянувшись на Гедимина. — Пришлось его выпотрошить. Линкен предлагал поставить туда лазер…
— Если только в упор, — задумчиво пробормотал ремонтник, вспоминая характеристики брони «Рузвельта». — На расстоянии в полтора метра экзоскелет даже не нагреется. Хотя, если…
— Тихо, — Линкен крепко сжал его плечо. — Не время для железок. Патруль!
Гедимин по старой памяти вздрогнул и оглянулся, но вокруг не было ничего угрожающего. На экране картинка остановилась, перестав дрожать, и на блестящий наст вышли трое «броненосцев» в белых экзоскелетах. Они обошли барак и снова пропали из виду.
— Без пяти девять, — Линкен посмотрел на часы на плече Гедимина. — Цетега я урою.
Картинка сдвинулась в сторону, и на её край упала косая тень. Она отклонилась от барака к лесу, укоротилась и уплотнилась, и в поле зрения вошёл одинокий сармат. Он остановился и присел на корточки, нащупывая что-то в снегу.
— Один здесь, — прошептал Хольгер, увеличивая изображение. — Что он ищет?
С экрана донёсся металлический стук и лязг, и Хольгер сдвинул картинку обратно — в кадр входил «Рузвельт». Сармат, так и не нашаривший ничего под снегом, выпрямился и шагнул к стене.
— Где позавчера был? — вполголоса спросил его «броненосец».
— Материал не нашли, — отозвался Цетег.
— С-слизь… — донеслось из-под шлема. — Завтра, с утра, главный вход, грузовик с подарками. Так, чтоб хватило на весь цех. Ну?
— Материала м-мало, — промямлил сармат, покосившись на соседнее здание. — Скажи, пусть ждут до пятницы.
Стальная конечность качнулась вперёд, и Цетег еле успел уклониться, пропустив её над плечом. Сопло станнера сверкнуло, но тут же погасло, так и не выпустив разряд. «Броненосец», пробормотав несколько ругательств, отступил на шаг назад.
— Завтра, кусок слизи. Или пристрелю как диверсанта. Ты понял?
Сарматы за монитором переглянулись. Лицо Линкена перекосилось, и он прижал ладонь к шраму на затылке.
— Tzaat hasulesh, — еле слышно пробормотал он. — И кто здесь лижет зад макаке?!
Изображение погасло. Лилит, нажав клавишу на пульте, осторожно выглянула в люк. Спустя пятнадцать очень долгих минут Гедимин услышал тихий цокот. Робот-уборщик подполз к люку и был схвачен за «спинку», отключён и внесён внутрь.
— Завтра утром, грузовой транспорт, — задумался Линкен. — Работаем недалеко от входа. Надо будет убрать всех из здания, оставить патруль на крыше.
— Интересно, чей будет грузовик, — недобро сощурился на пустой экран Гедимин. — Найдут свой или подсунут в чужой? Второе вероятнее.
— Тебе завтра лучше быть в госпитале, — сказал ему Линкен. — Как думаешь, могут они привезти такое, что обрушится весь цех?
Сармат пожал плечами.
— Здание выглядит очень устойчивым. Но что будет внутри…
— Хольгер, держи, — Лилит вынула из робота-уборщика небольшой диск и протянула инженеру. — Запись здесь. Посмотри, что получилось?
Нижняя часть экрана снова посветлела. Сарматы сидели неподвижно, слушая разговор диверсантов по второму разу. Когда он закончился, Хольгер протянул руку к Гедимину.
— Диск диском, но я бы скопировал всё на смарты. Вместе с позавчерашней записью диверсии.
— Годная мысль, — одобрительно кивнула Лилит. — Но что дальше? Эти макаки ходят по трое.
Линкен повернулся к Гедимину. Сармат, задумчиво щурясь, глядел на смарт. Тот пискнул и отключился — запись была сделана.
— Отвези меня в госпиталь. Удобнее будет, если Фюльбер явится туда. Мне он нужен живьём, без посредников.
Линкен мигнул.
— Что, эта макака так и явится к тебе в палату? К сармату? И меня ещё называют психом…
— Это его завод, — Гедимин сузил глаза. — Должен явиться. Я могу поговорить с ним в одиночку, пока вы готовитесь встречать диверсантов.