Синто. Героев нет. Тетралогия
Шрифт:
А хины фаталисты и это помогает им примиряться с их, иногда очень страшной и безысходной, действительностью.
– Я тебе противен или ты меня боишься?
– прервал молчание Тянь.
– Ты мне не противен, - четко ответила я.
– Не надо меня бояться, я не причиню тебе никакого вреда. Хейса, посмотри на меня...
Я оторвала взгляд от наших рук и посмотрела ему в лицо. Боль и голод, голод полного одиночества.
Прости... я этот голод не утолю... Я опустила глаза.
–
– Но ты же доверилась ШинэТхе...
– Это было не доверием, а взаимовыгодным сотрудничеством.
– Хейса..., - невысказанная мольба повисла в воздухе.
Я не могла ему дать даже той малости, что получил Мейко, даже простого дружеского участия. Йинао поцелуем в щеку не удовлетворился бы.
– Я здесь почти свободен, ничто не принудит меня навредить тебе, Хейса, - продолжил он.
Я сменила тему.
– Твои соплеменники знают?
– спросила я.
– Знают почти все второзначные - их отцы два года назад захлебывались успокоительным и ночами спать не могли... конечно, знают. А мелкие, вроде твоего мальчишки - нет, эта история их обошла.
– Он не мой мальчишка, - на всякий случай сказала я.
– Замечательно, а кто твой?
– Никто.
– И тот гибкий рус...
– Вольнов? Он-то причем?
– по-настоящему удивилась я.
– Он на твоей стороне, в отличие от широкого.
– Ты с ума сошел? Вольнов пытался меня придушить, он все время думает, что я синто, - я от удивления даже позволила себе фамильярность.
Йинао лишь насмешливо улыбнулся и покачал головой. Он что, пытается меня дезориентировать?
– Я никому не доверяю, и у меня никого нет, - повторила я.
– Значит, ты одна.
Возразить было нечего.
– И я один... Хейса, хоть чуть-чуть доверься мне, хоть самую малость... На твоих условиях.
– Чего ты хочешь?
– не выдержала я, - Я не занимаюсь сексом со связанным партнером, а варежки при твоей силе не спасут.
Есть такая практика, партнеру, которому не доверяешь до конца, надевать варежки, которые нельзя снять без посторонней помощи, в таких варежках он уже не сможет впрыснуть психотроп в самый интересный момент.
– Ты такая настоящая, живая, - вдруг сказал он.
Я в удивлении посмотрела не него, опять те же боль и голод.
– Расскажи немного о себе, то что тебе не повредит. Из детства может быть...
Я отрицательно замотала головой.
– Я тоже потеряла почти всё и всех, мне тоже больно вспоминать, Йинао.
– Зови меня Йинь, пожалуйста, - при этом он нежно поцеловал мне руку.
Я согласно кивнула, мечтая оказаться в шумном зале и таскать тяжелые кружки. Мы вместе минут десять, а кажется, прошли часы.
– Может я могу что-то сделать или рассказать,
– Вряд ли. Но если ты хочешь о чем-то поговорить, рассказать, я готова слушать, - ответила я.
– Давай уйдем чуть вглубь, чтоб нас не было видно с дороги.
Нас и так было почти не видно, но я согласилась с его предложением. Оказывается, переход в другое место был нужен, чтоб усадить меня на колени, я уже не сопротивлялась.
– Как твоя сестра?
– выбрала я самый позитивный вопрос.
– Нормально... Ее взяли на воспитание неплохие люди, и хоть она не в той роскоши, в какой была с рождения, но вполне довольна жизнью. Я ей ничего не рассказываю... Вру не краснея...
– Врешь... о брате?
– вот надо прикусить язык и молчать, так нет же...
Йинао вздрогнул и как-то обиженно на меня посмотрел, я поспешила извиниться.
– Да, о Сяне вру...ни слова правды о нем.
Я уже молчала, реально прикусив язык, но Йинао прорвало... Он стал рассказывать, как старенькая няня Суи, его сестры, надоумила девочку обратиться к русам, а когда Суи оказалась в безопасности, няня выбросилась из пузыря. Как на торгах они с братом до последнего надеялись, что мамин брат выкупит их, а он даже не пришел. Что они, глупые, боялись что их разделят и разлучат, лучше б разлучили... Что Вэйхао лично занялся новоприобретениями, он сразу сказал, что Йинао будет врачом-дознавателем, а говоря по-простому пыточником, а он учился на репликатора, хотел 'создавать' детей...
Я слушала леденея, больше всего мне хотелось поставить зеркало и не пускать в себя весь этот ужас, но это было бы скотством по отношению к Тяню.
Йинь ответил, что не сможет пытать людей, Вэйхао молча вышел. Почти двое суток его не трогали, он сидел себе в камере, а потом его вызвали и привели в сырой подвал... К стене за шею был прикован Сянь на очень короткой цепи, он не мог ни встать, ни лечь, ни сесть удобно... Йинао его не сразу узнал...
– Вот видишь, ты уже пытаешь собственного брата, - сказал Вэйхао.
– Он здесь всего полтора суток, не знаю, сколько еще выдержит.
Йинао согласился на все, на коленях умоляя прекратить пытку. Потом несколько месяцев слились в пятно боли и унижений 'Я отучился думать, лишь исполнял' - произнес он и еле слышно добавил 'Мое тело в шрамах, а руки по локоть в крови'.
– Что тебя держало?
– спросила я.
– Мои брат и сестра. За все мои ошибки и малейшее непослушание расплачивался Сянь, и если бы я убил себя, его тоже убили... в лучшем случае. И сестру достали, из принципа... Может, и не показательно убили, чтобы русов не дразнить, а устроили какой-нибудь несчастный случай, но убили точно.