Синто. Героев нет. Тетралогия
Шрифт:
– Неплохо, как видишь, - ответила она, пожав плечами и пряча глаза, - восстановилась полностью, даже летные навыки вернула, правда еще не до конца.
– Ты знаешь, что я не о том, - тихо ответил я, - Сан-контракт...
– Да... Сан-контракт. Александр Викторович, - она выделила ехидством такое величание, - тогда четко дал понять, что ему нужна только я и никто другой, и что если не соглашусь, то это выльется в проблемы для Синто. О, это было облечено в очень красивую и обтекаемую фразу, но смысл был предельно ясен. Сам понимаешь: Представитель есть Представитель, а мозги у них вывернуты еще хуже, чем у нас с тобой, поэтому о какой-то там любви или даже похоти
– Такие простые уловки 'в лоб' меня очень выручали, пока шла активная проверка со стороны его безопасников. Они были, мягко говоря, не рады приемной дочурке - иностранке. Ведь мало ли что мне в голову взбредет, начиная с воровства всяческих тайн, и заканчивая убиением спящего Представителя. В общем, они мне нервы потрепали... немного.
– Сестричка...
– Ронан! Да нормально все! Ну пьем мы друг другу кровь, конечно, но... в рамках. Без фанатизма. Так что считай, я зря пугалась и расстраивалась. Единственное, что плохо и отравляет мне жизнь - осознание, что три года псу под хвост! А сколько всего я могла бы за это время сделать на Синто... Бесцельность... Я заставляю себя не думать об этом, заниматься собой, восстанавливать навыки, воспринимать все это как затянувшийся отпуск. Но отсутствие какой-либо работы... или цели...
– Я тебя очень хорошо понимаю, сам чуть с ума не сошел пока... пока мы тут кое-что не провернули. А как же твои обязанности как советника?
– Какие обязанности? Можно подумать, он с утра до ночи только Синто и занимается. Пару раз что-то спрашивал, ответила, как смогла. А когда прислал своего... помощника, я его послушала, покивала головой, молча... и ничего не сделала. Мой Сан ничего мне не приказывал, у него других дел полно, а его помощнику я подчиняться не обязана. На этом моя деятельность как советника и завершилась. Или ему не нужна была та инфа, или он на тот момент еще не понимал, как со мной обращаться. Сан-контракт, как это ни странно, позволяет многое просто тихо саботировать - пока Сан лично не прикажет, я могу ничего не делать, кто бы и что бы мне ни говорил.
Еще один вопрос крутился у меня в голове и я не знал как спросить сестру об этом...
– Сестричка, тебе приходится... с ним спать?
– подобрал слова я.
– А? Нет. Кстати по поводу 'спать' забавно все получилось. Он не вчитался в контракт и не знал, что регулирует мою сексуальную жизнь и соответственно сразу никаких разрешений или ограничений не дал. А я... ну... если бы я кого-то сильно захотела, то выловила бы своего Сана и разрешения испросила, и попробовал бы он его не дать. Но первые пару месяцев я была в расстроенных чувствах, плюс постоянное назойливое внимание безопасников не располагало, а потом как-то... не поверишь, но не хотелось никого и ничего. И не далее как две недели назад на званом обеде Сан мне раз дал понять, чтобы я уделила внимание одному гостю, второй раз... и я в лоб сообщила, что данный человек меня ничуть не интересует, и если мой отказ уделить ему внимание оскорбляет Сана, то я нижайше
– сестричка злорадно улыбнулась.
– Уж очень все... многозначительно вышло, все гости призадумались о том, какие нас с ним связывают отношения и что он себе позволяет.
Тут до моего вечно занятого Сана кое-что дошло, и он все же решил лично ознакомиться с инструкцией на купленного пэта и прочел контракт. Не поверишь - ему было стыдно, он вызвал меня и разговор шел в сумерках, чтобы я не видела его лица. Поинтересовался 'Отчего же я молчала?' и получил наотмашь 'Откуда же я могла знать, что вы не ознакомились со своими правами и обязанностями'. После этого он заверил меня, что не преследовал целей ограничить мою сексуальную жизнь. Я промолчала - заверения ничего не значат. Через минуту до него дошло, что он должен сказать, и он разрешил мне 'вести сексуальную жизнь на свое усмотрение'. Я не стала прыгать от радости, а поинтересовалась: хорошо ли он подумал, ведь скорей всего есть нежелательные кандидатуры. Он 'завис' минуты на полторы и попросил все же согласовывать с ним кандидатов, - сестричка засмеялась.
– Ему это очень тяжело далось.
– Ты уверена, что он тебя не хочет?
– Если бы хотел, уже получил. Ну не думал же он, что я сама начну виснуть на нем и лезть в его постель. Тем более что он женат, а у русов моногамия и изменять в браке неприлично. Так вот, в качестве завуалированных извинений он отправил меня сюда как курьера с какой-то инфой в русское посольство, и я пробуду здесь чуть больше суток начиная с сегодняшнего утра.
– Извинений... значит и вправду все не так плохо...
– Братец, все совсем не плохо. Просто у меня были планы и их поломали. Вот и вся беда. Вредничаю я, просто так на Судьбу дуюсь. Честно-честно!
Конечно, не просто так она на Судьбу дуется - бесцельность существования уже сама по себе пытка. А когда кругом чужие и скажем так: недружественно настроенные люди, и нет ни одного близкого человека, не с кем даже поговорить, то это очень и очень тяжело. Это изматывает. Но сестрица не хочет, чтобы я выказывал сочувствие, значит, его не будет. Будем веселиться. У нас есть целые сутки.
Я прижал к себе сестричку и чмокнул в макушку, в ответ она пощекотала мне носом шею. Она и раньше проделывала такое, и не раз, но сейчас мое тело среагировало сладкой дрожью, и румянец прилил к щекам. Ара-Лин отстранилась и насмешливо-изучающе глянула.
– Кое-кому давно пора перестать испытывать на брате приемы гейш, - пошел в атаку я.
– Да... Воздержание в нашем возрасте совершенно излишне, - ехидно парировала она, - Ведь раньше на тебя не действовало.
– Все течет, все меняется, - назидательно ответил я.
Сестричка максимально отодвинулась, но с колен не сошла, да я бы ее и не отпустил. Реакции реакциями, а когда еще она вот так, как в детстве, посидит со мной?
– А что это за донжан с посольской 'душой'?
– промурлыкала она.
– Нэк. Но ты ошиблась, в донжаны его бы не взяли.
– Неужто гомо?
– в непритворном расстройстве всплеснула она руками.
– Нет. Би.
– Это хорошо...
– Ара-Лин! Какое хорошо? Хочешь быть сто пятьдесят шестой?
– вспылил я. Моя сестра и Нэк? Ну уж нет.
– Ронан, мне нет до этого дела. Я столько месяцев ничего не хотела, а тут вдруг... Я думаю это шовинизм, махровый синтский шовинизм во всей красе, - задумчиво произнесла она.
– То есть?
– удивился я.
– Ни один самый лучший иностранец не сравнится с распоследним синто, - смеясь, ответила она, - А твой Нэк не распоследний.