Синто. Родное небо. Часть 3. Герои больше не нужны
Шрифт:
Я в удивлении посмотрела не него, опять те же боль и голод.
— Расскажи немного о себе, что-то, что тебе не повредит. Из детства может быть…
Я отрицательно замотала головой.
— Я тоже потеряла почти все и всех, мне тоже больно вспоминать, Йинао.
— Зови меня Йинь, пожалуйста, — при этом он нежно поцеловал мне руку.
Я согласно кивнула, мечтая оказаться в шумном зале и таскать тяжелые кружки. Мы вместе минут десять, а кажется что прошли часы.
— Может я могу что-то сделать или рассказать, чтоб ты начала мне доверять хоть немного.
— Вряд
— Давай уйдем чуть вглубь, чтоб нас не было видно с дороги.
Нас и так было почти не видно, но я согласилась с его предложением. Оказывается, переход в другое место был нужен, чтоб усадить меня на колени, я уже не сопротивлялась.
— Как твоя сестра? — выбрала я самый позитивный вопрос.
— Нормально… Ее взяли на воспитание неплохие люди, и хоть она не в той роскоши, в какой была с рождения, но вполне довольна жизнью. Я ей ничего не рассказываю… Вру не краснея…
— Врешь… о брате? — вот надо прикусить язык и молчать, так нет же…
Йинао вздрогнул и как-то обиженно на меня посмотрел, я поспешила извиниться.
— Да, о Сяне вру…ни слова правды о нем.
Я уже молчала, реально прикусив язык, но Йинао прорвало… Он стал рассказывать, как старенькая няня Суи, его сестры, надоумила девочку обратиться к русам, а когда Суи оказалась в безопасности, она выбросилась из пузыря. Как на торгах они с братом до последнего надеялись, что мамин брат выкупит их, а он даже не пришел. Что они, глупые, боялись что их разделят и разлучат, лучше б разлучили… Что Вэйхао лично занялся новоприобретениями, он сразу сказал, что Йинао будет врачом-дознавателем, а говоря по-простому пыточником, а он учился на репликатора, хотел «создавать» детей…
Я слушала леденея, больше всего мне хотелось поставить зеркало и не пускать в себя весь этот ужас, но это было бы скотством по отношению к Тяню.
Йинь ответил, что не сможет пытать людей, Вэйхао молча вышел. Почти двое суток его не трогали, он сидел себе в камере, а потом его вызвали и привели в сырой подвал… К стене за шею был прикован Сянь на очень короткой цепи, он не мог ни встать, ни лечь, ни сесть удобно… Йинао его не сразу узнал…
— Вот видишь, ты уже пытаешь собственного брата, — сказал Вэйхао, — он здесь всего полтора суток, не знаю, сколько еще выдержит.
Йинао согласился на все, на коленях умоляя прекратить пытку. Потом несколько месяцев слились в пятно боли и унижений «Я отучился думать, лишь исполнял» — сказал он. «Мое тело в шрамах, а руки по локоть в крови» — тихо сказал он.
— Что тебя держало? — спросила я.
— Мои брат и сестра. За все мои ошибки и малейшее непослушание расплачивался Сянь, и если б я убил себя, его б тоже убили… в лучшем случае, и сестру б из принципа достали… Может, и не показательно убили, чтоб русов не дразнить, а устроили какой-нибудь несчастный случай, но убили точно.
— Ты здесь с начала осеннего семестра?
— Да. Отпустили, чтоб я за год закончил обучение на хирурга и получил диплом.
— А что позволило…, -
Он понял вопрос.
— Человек такая тварь, что ко всему привыкает… И еще, я надеюсь на чудо.
Какой-то чужой и холодный голос в голове произнес, что если Мейко прав, и вчера был спектакль, то я сижу на коленях у убийцы-психопата.
— Йинь, — я нежно провела по его щеке, у толсинов гладкая кожа и борода не растет, — мне нечего тебе дать. Жалость моя тебе не нужна…
— Ты уже мне дала очень много… Ты выслушала и постаралась понять… Ты себе не представляешь, как это много. И я тебе не противен… Или я ошибаюсь?
— Нет, Йинь. Ты мне не противен… Мне надо было идти своей дорогой и не лазить ночью по лесопарку, — тихо сказала я то, что думала.
Он улыбнулся какой-то умиротворенной улыбкой и поцеловал мою руку, которую держал весь рассказ.
— Тебе пора на работу, — сказал он и поддержал меня, помогая подняться.
Может мне показалось, но боли стало меньше в его глазах.
Я механически выполняла свои обязанности, вспоминая и обдумывая наш разговор. Как это ужасно — не иметь возможности поверить человеку. Да, Йинь после пыток моральных и физических, после восьмимесячного полного одиночества, мог влюбиться, а вернее, вцепиться в меня, лишь на том основании, что Судьба выбрала меня проводником своей воли, не дав ему умереть. Он может на уровне подсознания ожидать, что я дам ему выход из того кошмара, в котором он оказался. Его чувства, странные и нелогичные, могут быть искренними, этого нельзя отрицать.
Но может быть иначе. Он заподозрил, что я дочь кого-то из золотой сотни, моя выучка, мои навыки — такое не получают дети из семей купцов. Если б я действительно была тем за кого себя выдаю, то избегала бы хинов как огня, каждый, кто узнает обо мне, должен доложить и способствовать моей поимке и возвращению в ХИ. Даже если меня вывезли в раннем детстве, это не снимает с меня ответственности, все, кто носит «Золотого дракона», должны ему соответствовать, и служить императору. Отступничество — смерть. Иногда, крайне редко, бывает что мать, родившая и выкармливающая ребенка «золотых», решается на побег, чтобы не разлучаться со своим дитем. Редко решаются на побег, а еще реже побег удается, но те, кто смог бежать и вырастить детей на чужбине, воистину исключительные женщины и их дети такие же. Самые прославленные — Дэй Хинхэ и ее сын Мао Хинхэ, этим двоим Кхан обязан своей независимостью от ХИ.
Так вот, нельзя отрицать вероятности, что Вэйхао крайне преуспел в «ломке и перековке» и теперь Йинао втирается ко мне в доверие, тем временем планируя способ транспортировки меня в ХИ, дабы порадовать своего хозяина. Так же нельзя отрицать вероятности, что «ломка» привела к тяжелому психозу и Йинь может резать своих свободных соплеменников. Я проверила, все трое были сами себе хозяева и вернули бы долг за обучение за семь лет работы, таков стандартный контракт гранта. А может быть, Йинь выполняет волю Вэйхао, убивая случайных жертв.