Синтонимы. Книга 3

Мирай Медина

Девушка тяжело вздохнула. Она понимала, что со всех сторон окружена проблемами: там не удаётся наладить контакт с Троем, тут не могут найти Лес Мерцаний, а сроки поджимают.

И такие разборки происходили за каждым завтраком, обедом и ужином. В этом уютном домике, который успел впитать в себя ссоры и негатив, такое было особенно невыносимым. Царил день, но ощущение было такое, словно уже наступил вечер, и обстановка угнетала всех.

Стейша не чувствовала себя лидером в компании. Каждый раз она убеждалась, что возраст – не главное. Был бы характер.

Ей тридцать пять, но она не может усмирить семнадцатилетнего парня. Она старалась обращаться с ним как можно лучше, но он, словно боясь принять заботу, отталкивал всех лишь сильнее. Порой Стейше казалось, что Трой просто не привык к доброжелательности. Ему казалось невероятным, что кто-то хочет ему помочь, и парень искал подвох в этом.

Но с Лайком у Троя проблем было гораздо больше. Второй постоянно «кусал» первого, задирая его как физически, так и морально. Лайк только сказал слово, а Трой уже десять, лишь бы заткнуть его. Откуда такая ненависть?

Крэму оставалось просто наблюдать. Брат давно его не слушает. Пожалуй, с тех пор, как он помог Ангеле и Рике сбежать от него. Иногда Крэм не чувствовал братской связи с Троем. Она либо была незаметной, либо исчезала вообще. Крэм заметил это давно, ещё в детстве.

И зачем только Марвел создала такую «команду»? Знала ведь, что они не поладят, знала, что это не даст спокойно искать Лес Мерцаний, а лишь замедлит поиски.

Ребята обследовали уже всю округу, искали в основном по ночам с фонариками. Из-за этого спать приходилось совсем мало, нервы у каждого члена команды вставали на дыбы из-за семи дней недосыпания.

– Пора бы уже разбудить Ангелу, – прервала тишину Стейша.

Лайк лишь кивнул и направился к его комнате. Уже спустя несколько секунд все сидевшие на кухне услышали:

– Его здесь нет!

Оказавшись в комнате, Стйеша заметила настежь распахнутое окно и записку под подушкой.

«Я ушёл. Скоро вернусь».

ГЛАВА 3

Сноудония спала.

Спали леса, озера, горы и холмы. Казалось, даже люди, редко встречавшиеся по дороге, спали на ходу. На фотографиях Сноудония Ангеле казалась сказочной страной – родиной гномов и магических существ. Так оно и было, но только в погоду солнечную.

Начало слегка моросить. Влага проникала сквозь темную джинсовую куртку и белую футболку, белые кеды начали покрываться мелкими брызгами грязи. Но Ангела не обращал на это внимания. Его сознание разделилось на две части: одна искала пути выживания, другая смирилась со смертью. Его первая личность разрабатывала абсурдные планы по нахождению Леса Мерцаний, вторая же прощалась со всеми близкими.

Впереди показалась постройка. Ангела заметил нескольких мужчин, скучковавшихся в бурном обсуждении под навесом ветхого домика. Одна из мужских фигур показалась ему до боли знакомой, но Ангела отбросил эту мысль, сочтя её бредовой.

«Нет, вот что ему здесь делать?»

Синтоним продолжал стоять под дождём и смотреть на маленькую компанию, слушать их неразборчивый говор и смех, ощущать щекотливое чувство при мысли:

«А что, если это действительно он?»

Ангела ждал, когда некто обернётся к нему. И это произошло. Самый худой, но самый высокий мужчина обернулся, словно ощутил на себе взгляд.

– Ангела? – едва разобрал синтоним.

В следующий миг мужчина подбежал к парню и смотрел на него сверху вниз.

– Ну, здравствуй, сынок, – на лице папы появилась растерянная улыбка.

Никто из них не ждал подобной встречи.

– Сколько лет уже прошло? – спросил Ангела, не обращая внимания на то, как капли тарабанят по его лицу, а из-за водяной пелены перед глазами расплывается образ мужчины.

– Ангела, прости, – отец оглянулся на своих товарищей, – Давай под навес?

Они оказались под навесом в нескольких метрах от товарищей отца.

А папа не изменился. Рыжие, немного кудрявые, волосы слиплись от влаги и потемнели на лбу. Веснушки, ямочка при улыбке, серые глаза, верхняя губа больше нижней. Тело облегала белая рубашка, строгая жилетка и брюки, лакированные ботинки как никогда шли этому образу.

– Разве ты не должен быть в Нидерландах? – спросил Ангела.

– Я закончил тот проект и получил новый в Сноудонии. Понимаешь ли, архитектура – штука сложная. Порой рабочие и не понимают твоих планов и…

– Портят весь план, и приходится устраивать с ними разборки, – Ангела назубок выучил эту фразу. – Каждый раз, когда приезжал, ты говорил мне только это, типа, как отмазку.

На секунду отец потупился, не зная, что и ответить. Да, он был виноват в нечастых приездах, звонках и даже сообщениях.

Ангела не был зол на него, но чувствовал себя рядом с ним неуютно. Так, словно это не его отец. Отец и мать – это, прежде всего, статус. А статус такой нужно получить. Папа Ангелы на полпути к этому.

– Мистер Джинджер! – позвали его. – Намечается сильный дождь, завтра будет только моросить. Предлагаю закончить обсуждение завтра.

– Я не против, – мистер Джинджер обернулся к сыну. – Давай зайдём куда-нибудь? Тут неподалёку есть кафе, я частенько там бываю. Заедем?

Ангела ничего не ответил. Он уже продрог от холода и влаги. Они добежали до машины. Джинджер тут же включил обогреватель, и машина тронулась. Синтоним не мог вспомнить, когда такое было последний раз. Когда отец возил его куда-то, когда говорил с ним по душам, когда интересовался им? В памяти парня не всплыл ни один эпизод. Наверное, такого никогда не было.

В кафе Ангела тут же заказал чашку горячего шоколада, как и Джинджер. Они сели на диванчики подальше от окна в дальнем теплом уголке помещения под копией картины венецианской эпохи.

– Я… – начал Джинджер, – слышал о Мелле…

– Ты даже не приехал на её похороны! – пусть Ангела и всем видом демонстрировал злость, внутри себя он её пробудить не мог. Его отец выглядел открытым и понимающим. Ангела знал, что он прекрасно осознаёт все свои недостатки.

– Прости, я не мог этого сделать, правда.