Синяя Птица. (Трилогия)
Шрифт:
– Может, мне еще и дышать через раз прикажешь?
– Ох, Еваника, было бы идеально, если б ты вообще не шевелилась, иначе точно куда-нибудь влезешь.
– А ты меня на руках понеси, – ничуть не смущаясь, предложила я, все еще лежа на полу.
Данте буркнул что-то неразборчивое, что я поняла, учитывая интонацию, как коротенькое словцо «Щас-с-с!», и наконец-то встал на ноги. Я же, немного поразмыслив, распласталась в позе раздавленного непомерной тяжестью кузнечика, закатив глаза и тяжело вздыхая. Данте недолго думая легонько попинал мои сапоги, не решаясь задеть какое-нибудь более чувствительное место, и громогласно объявил:
– Подъем, симулянтка!
– Симулянтка?! – от всей души возмутилась я, подскакивая на месте и пытаясь наградить Данте ответным пинком. Промазала, но промах меня не сильно огорчил, напротив, я развеселилась и, бодренько отряхнувшись от вековой пыли, улыбнулась и спросила:
– Ну что, идем дальше?
Лучше бы я на месте осталась.
Потому что, хоть я никогда и не была сильна в ясновидении, ненароком брошенная фраза о том, что я на своем пути все ловушки соберу, оказалась воистину пророческой!
После того как Данте дважды вытаскивал меня из-под камнепада, один раз оттаскивал от выскочившего из стены лезвия, которое перерубило бы меня пополам, и раз пять сбивал с ног, спасая от выскакивающих под самыми невероятными углами шипов, вопрос о том, куда меня деть, чтобы не мешалась, встал ребром.
Вилька на полном серьезе предложила пустить меня вперед, чтобы я разрядила все возможные ловушки, дабы не заморачиваться на обратном пути, но я сочла это предложение антигуманным по отношению ко мне.
– Вилька, мной и так уже все полы вытерли в этом треклятом подземелье! А еще Данте успел меня перещупать за все приличные и неприличные места!
– Что-о? – возмутился наш проводник, подскакивая от столь неожиданного и подлого удара в спину, но его уже сверлили три пары подозрительно ласковых глаз. Я же, нимало не смущаясь и радуясь возможности отомстить за столь невежливое обращение, с видом оскорбленной невинности заявила:
– А кто меня за грудь хватал, когда из-под камнепада вытаскивал? И не говори, что тебе было неприятно!
В глазах, устремленных на Данте, загорелись нехорошие огоньки.
– Ева, тебе что, заняться нечем? Не трогал я тебя!
– Да-а?! Я-то, конечно, понимаю, что грудь у меня маленькая, но сказать, что ты шарил там и ничего не нашел… Данте, ты меня оскорбил! – продолжала я ломать комедию. Нет, я, конечно, преувеличивала, но считала себя вправе завершить свою маленькую месть, поскольку Данте сам виноват – затащил меня в димеритовые копи, где я абсолютно бессильна, да еще и ворчит по поводу того, что у меня реакция хуже некуда. Вообще-то для человека я реагирую очень и очень неплохо, но ставить это в сравнение с обостренными чувствами полукровок и эльфов…
– Еваника, чего ты от меня хочешь, а? – устало спросил Данте, видимо, окончательно отчаявшись меня переспорить.
– Свадьбы! – наугад брякнула я, не придумав ничего умнее.
Значительно округлившиеся глаза моих друзей утвердили меня в мысли, что шутка удалась.
– Ненормальная… – тяжело вздохнул Данте, отмахиваясь от меня, как от весьма надоевшего комара. – Ева, кончай ломать комедию, лучше бутербродов каких с Вильей наделайте, отдохнем немного и пойдем дальше.
– А здесь безопасно? – поинтересовалась Хэлириан, уже расстилая на камнях подобие скатерти и выуживая сложенные в несколько раз одеяла, чтобы можно было сидеть на холодном полу, не опасаясь банальной простуды.
– Какая разница? Думаю, Еваника тут уже все ловушки разрядила, – ответил вместо Данте воодушевившийся от мысли о предстоящем обеде Алин, подсаживаясь ко мне. Вилька, не дожидаясь, пока я отвечу, шутливо треснула брата по затылку и тотчас принялась копаться в моей сумке, где хранилась большая часть продуктов.
Обед проходил в несколько напряженной обстановке: я еще дулась на нашего проводника за бесцеремонное обращение – благодаря его усилиям мою одежду было проще выкинуть, чем отстирать, да и походила я теперь на нежить, выползшую из склепа, а Данте все еще икалась моя шуточка насчет свадьбы, после которой Вилька раз за разом косилась на него так, словно снимала мерку то ли для свадебного камзола, то ли для гроба – в зависимости от ответа потенциального жениха.
После того как был съеден последний бутерброд, мы наскоро запихали разложенные на камнях одеяла в походные сумки и двинулись дальше по извилистым туннелям. Как Данте не заблудился в первые полчаса хождения по этим коридорам, прорубленным прямо в скале, ума не приложу. Запомнить, куда нужно сворачивать на каждой из развилок, было, как мне казалось, просто нереально. Скорее всего, Данте, когда был здесь в прошлый раз, понатыкал повсюду кучу ориентиров, которые были незаметны для непосвященного и отлично видны тому, кто их делал. Мы с наставником точно так же бродили по лесам – слегка надломленные веточки, едва заметные зарубки на стволе деревьев, неприметные цветы вдоль тропы – все это служило мне и Лексею Вестникову указателями. Мало кто мог различить наши ориентиры – чаще всего они казались сделанными самой природой, но никак не руками человека.
Наконец мы дошли до развилки двух лестниц, ведущих вниз – одна вправо, другая влево. И на этой развилке наш проводник остановился, озадаченно переводя взгляд с одной лестницы на другую. Я подошла к нему и тихо спросила:
– Не помнишь дороги?
– Нет, помню. Только вот лестницы мне эти не нравятся.
– Чем же? Вроде нормальные.
– Да и я думаю, что нормальные, только предчувствие у меня какое-то нехорошее… Ладно, я иду первым, вы, и особенно ты, Еваника, идете за мной след в след, чтобы не наступить на скрытую пружину.
– А она должна тут быть?
– Не знаю, но лучше перестраховаться.
Он осторожно шагнул на ступеньку вниз по левой лестнице. Постоял немного, потом медленно начал спускаться. Отсчитал где-то с десяток ступеней, после чего обернулся и махнул рукой:
– Спускайтесь, вроде все в порядке, хотя с этими гномами никогда нельзя знать наверняка…
– Ладно, идти так идти.
Но сегодня был явно не мой день – не успела я сделать и десяти шагов, как за спиной раздался противный скрежет! Но я-то ни на что не наступала! Данте резко обернулся и рванул вверх по лестнице, но не успел – ступени ушли в пол, и лестница превратилась в крутой скат!