Синяя трава
Шрифт:
Огнемёт с насосом решили вообще не делать, пока не разрешится проблема с воспламенением.
Те, кто собрался плыть на юг, отчего-то стали серьёзнее относиться к доспехам и оружию. Во всяком случае, щиты и шлёмы сделали всем. Мужчины дошли до того, что стали посещать занятия по борьбе, правда, не слишком усердно. Зато провели несколько тренировок со своими мечами и щитами. Велись работы и по более серьёзной защите, где особый энтузиазм проявляли женщины. Они в дикарей особо не верили, но на всякий случай решили подстраховаться. Те женщины, что всерьёз воспринимали угрозу, в поездку совершенно не рвались. В их число входила и Лариса. Она собиралась в поездку, но ехать совершенно не хотела. Желания жить в относительной безопасности и быть с любимым мужчиной никак не уживались друг с другом, и женщина совсем перестала радоваться жизни. Весь день она ходила угрюмая, чисто механически выполняла порученную ей работу и участвовала в тренировках, а по ночам соплеменники иногда слышали ее тихие всхлипывания. Лариса искренне надеялась, что поездка отменится по какой-то причине. Она даже хотела, чтобы дикари обнаружили себя до момента отплытия, и уж после этого точно никто никуда не поплывет. А Хэнк, в свою очередь, считал, что миграция на юг – это лучшая стратегия для них обоих.
Офицеры решили, что несмотря на отсутствие некоторых людей в лагере, состязания необходимо продолжить, потому что теперь, с началом сезона добычи сырья, всех в лагере не соберешь никогда.
Провели кросс, около двух километров вдоль западного склона сопки и обратно. Победители в своих номинациях, Николай Осипов среди мужчин и Виктория среди женщин, показали себя не так уж и плохо, но картина в целом не обрадовала военачальников. Половина племени большую часть дистанции прошла пешком, причем это даже нельзя было назвать быстрым шагом, и устали настолько, что потом полдня не могли нормально включиться в работу.
– Я просто ненавижу бегать, – жаловался Путтер Алтуфьеву после кросса. – Уже несколько лет перемещаюсь исключительно шагом, да ещё и с гордо выпирающим животом.
Военным оставалось надеяться, что постоянная физическая работа все же поможет жителям посёлка развить выносливость и силу, а когда строительство закончится – высвободится какая-то более значительная часть времени на подготовку к неизбежной, по их мнению, войне. В то, что на планете нет других разумных существ, верилось с трудом. А разумное существо – это вам не скотина – воевать станет непременно и притом организованно.
До темноты оставалось ещё несколько часов, когда Рокотов объявил, что примерно половина пути до соляного озера пройдена. Почти час ушел на поиск подходящего места. То есть такого, чтобы лес и вода были рядом. Лес был нормальный, а вот ручеёк брал начало в этом же лесу и по размеру годился только на питьё. На рыбу рассчитывать не приходилось. Камня, к сожалению, рядом не оказалось. Имея уже некоторый навык, за три часа поставили шалаш, притащили дров и накосили сена, которое должно было защитить людей от холода. Ужинали традиционной и опостылевшей рыбой. Хотя неприятностей не предвиделось, охрану на ночь решили выставить. Но силы мужчин решили сохранить до завтра, и на ночное дежурство распредилили только женщин. В случае опасности дамам было рекомендовано визжать и погромче.
Глава 16 (День девятнадцатый)
Форсунку к огнемету, исполненную в виде насадки, удалось довести до ума простым удлинением. Фитиль был уложен вдоль всей форсунки и раскалял приличный кусок жести. Керосин стал, наконец, воспламеняться. Оставалось подозрение, что зимой насадку придётся делать ещё длиннее, но пока система работала. Для того чтобы сверлить длинные стволы пришлось сделать что-то вроде сверлильного станка.
Сделали и большой огнемёт с насосом. Психика современного человека тяжело приспосабливалась к использованию дерева в таких конструкциях, но пока единственным источником металла оставался самолёт, приходилось терпеть. Офицеры рекомендовали ставить керосиновую пушку на один из задних углов плота, но оставить возможность переноса орудия на нос плавсредства. Буданов посоветовал ставить пожароопасное оружие в ящик с песком.
В окончательном варианте было решено ящики с песком не таскать, а сразу установить в нужных местах по два на плот. Рассчёт огнемёта предполагалось прикрывать дощатым щитом, который можно было таскать отдельно от основного агрегата. Ещё по три – четыре щита на плот должны были прикрыть остальных путешественников.
По настоянию литовцев на каждом плоту поставили шалаш, способный укрыть от дождя весь экипаж.
Хэнк начал суетиться, стремясь быстрее отплыть, так как уверенности в удачном путешествии у него не прибавлялось. Он просто боялся передумать и подвести доверившихся ему людей. В то же время моральная ответственность за результат давила на парня. К примеру, женская часть его бригады сильно нервничала из-за отсутствия медиков. Как-то привыкли современные дамы рожать в роддоме и под хорошим присмотром. Понятно, что курсы, организованные на скорую руку, настоящих врачей заменить не могли. Сейчас археолог уже не стал бы организовывать отъезд, но силы на подготовку были потрачены, а литовцы, поддержав американца, отступать от принятого решения не собирались. Хэнк сам понимал абсурдность всей ситуации – изначально эта поездка не нужна была никому, кроме него самого, а сейчас он уже сомневался, что она и ему нужна, но не мог отказаться от нее из-за других людей. И речь шла не о прогулке на неделю в соседний штат, а о серьезном путешествии, по сути, в никуда, с абсолютно непредсказуемыми последствиями.
Обычно господин Сикорский каждый час в течение светового дня заходил в барак проверить состояние браги, которую по его настоянию затащили в тёплое помещение. Алтуфьев, как основной затейник в этом производстве так же старался присматривать за ходом процесса. Сегодня, однако, Пётр с удивлением обнаружил, что Лев в барак заходить перестал.
– Лев, ты брагу давно проверял? – решил поинтересоваться физик, так как самому тащиться в помещение было лень.
– Утром смотрел, Петя. Она забродила ещё вчера вечером, а сегодня бабы жаловались, что шум лопающихся пузырей им спать мешает, – торопливо, захлёбываясь словами, поведал столяр. – Но ты не сомневайся, я буду присматривать, а то мало-ли… детишки шланг зацепить могут или ещё что!
– Прекрасно! – усмехнулся научный предводитель. – Вижу, что процесс под надёжным присмотром. Может быть, стоит ещё вина поставить? Столяр даже опешил от неожиданности.
– Да ты что, Петя? Нас здесь триста человек. Вина нужно не менее трёх тонн, а лучше двадцать. И перегнать в самогон. Вот только где столько посуды взять?
– Хотя, – решил пошутить Алтуфьев. – Можно использовать топливный бак. Тогда как раз нужное количество и получим.
– Вонять керосином будет, – поморщившись, отверг эту мысль Лев. – И это же сразу несколько тонн ягод нужно завалить. Столько за раз мы не найдём.
– Тогда нужны ещё деревянные бочки для бурды. Для воды хватит одной бочки. Шланги вот где-то нужно будет ещё найти.
– Ага, понятно. Я с народом-то поговорю. Будут бочки. И со шлангами что-нибудь придумаем.
– Тогда дерзай! Я с себя пока эту заботу снимаю.
Николай Осипов с корейцем Хёном взялись косить сено только что изготовленными косами. К делу мужчины подошли творчески, то есть стали косить не там, где удобно, а там где нужно. Нужным посчитали выкосить травку от скотного двора до болотца с рогозом и недавно построенного моста.
Светлая мысль пришла мужчинам в голову не просто так. Хэнк сделал себе шлём, который должен был защищать голову от стрел, а при большом везении и от чего потяжелее, если вскольз. Напялив шлём, археолог слегка похлопал себя по голове дубинкой и решил, что нужен амортизатор. К этому моменту бригада, занимающаяся разборкой самолёта, успела ободрать обшивку с хвоста и крыльев. Народ живенько заинтересовался открывшимися внутренностями на предмет чего-то полезного по хозяйству. Вот тогда-то Хэнку на глаза и попался утеплитель. Хитроумный американец быстро сообразил, чего ему не хватает под шлёмом и доспехами для полного счастья. Шлём, правда, пришлось переделывать, и теперь он больше напоминал водолазный скафандр. А тут и сделали, наконец, первую тележку с лёгкими колёсами, которая способна была тащить тридцать килограммов полезного груза. Тогда-то Николай Осипов и решил, что верблюд достаточно окреп, чтобы таскать тележку. Хомут бывший конюх сделал по традиции из пластика, пришив к нему с внутренней стороны утеплитель. Затем всю конструкцию обшил свиной шкурой. Оглобли цеплялись к петлям, сделанным из перекрученных кишок.