Сирена
Шрифт:
– Нравится, Зак?
Истон, потерявшись в переписанном тексте Норы, моргнул, когда его прервали.
– Налицо значительное улучшение.
– Улучшение? Ох, я имела в виду какао.
Зак сидел в светлой кухне Сатерлин, которая в лучах зимнего солнца, становилась белой. Перед ним лежала новая версия первой главы Норы, а рядом стояла чашка горячего напитка, пар от которого шел прямо на него. Попивая какао, Истон вновь ощущал себя подростком в доме своей бабушки.
– Очень хорошо, - ответил он, вдыхая теплый пар, - так же, как и это, - он постучал пальцем по страницам.
Воспользовавшись
Истон редко бывал дома у своих писателей, и уж точно, никогда не сидел с ними за одним кухонным столом с чашкой какао. Сатерлин доказывала свою непохожесть ни на одного из авторов, которых он когда-либо знал.
– "Это не любовный роман...", - перечитал Зак слова из ее первой главы, - отличная строчка. Экспрессивная и провокационная. К тому же, ироничная.
– Ироничная?
– Нора отпила из своей чашки.
Она сидела за столом напротив него, притянув одну ногу к груди.
– Это правда. Это не любовный роман.
– Конечно, не в общепринятом смысле. В заключении, твои герои остаются не вместе, но это история любви.
– История любви не то же самое, что любовная история. Под вторым подразумевается повествование о двух героях, которые влюбляются друг в друга, против их воли. Под первым же, понимается история двух людей, полюбивших и расставшихся вопреки их чувствам. Она идет к окончанию с момента их знакомства.
– Почему так произошло? По мне, ты оптимистка, а конец душераздирающий. Последнее, чего ей хотелось - это оставить своего возлюбленного, но, тем не менее, она это сделала.
Встав со стула, Нора направилась к кухонному шкафу, расположенному за холодильником.
– Я не оптимистка, - сказала она, открывая дверцу, - Я всего лишь реалистка, которая слишком часто улыбается. Причина расставания Уильяма и Каролины в том, что он полностью состоит в Теме, тогда как она - нет. Она просто состояла в отношениях с ним. Проблема крылась в сексуальной стороне, а не любви. Это все равно, если гей женится на женщине с традиционными предпочтениями. Неважно, как бы он ни любил ее, каждый момент, проведенный с нею - жертва. Секс - вторичен после жертвы.
– Вторичен, но не менее важен, хочу заметить.
Сатерлин рассмеялась. Закрыв дверцу, она встала коленями на пол, открыла нижний шкаф, и залилась победоносным смехом.
– Нашла, - и вытащила пакетик с зефиром.
– Мне приходится прятать сладкое от Уеса.
– Он такой сладкоежка?
– У него первая степень диабета. Плюс, неисправимый сладкоежка. Плохое сочетание. Он, правда, следит за своим питанием, но когда я пью какао с зефиром, то ловлю его вожделеющие взгляды.
Истон задумался, засматривался ли Уесли на сладкое, или все-таки на Нору. Лично он не мог оторвать взгляда от этой женщины. На понедельничном мероприятии, она пленяла своим коронным красным нарядом, а сегодня, в домашней одежде, выглядела по-домашнему потрясающей.
Зак
– Зак, не пойми меня неправильно, но когда ты выглядишь счастливым, ты становишься еще более возмутительно красивым, - сказала Сатерлин, откинувшись на своем стуле, и отправив себе зефир в рот.
– Неужели тебе вообще не нравится работать со мной? Что, "Лондонский Туман" так и не поднимается?
Истон сделал глоток какао, чтобы скрыть свое смущение. Он привык к тому, что женщины проявляли к нему знаки внимания, но раньше ему никогда не доводилось встречать столь бесстыдно идущей напролом особы.
– Ввиду того, что это первый раз нашей совместной работы над твоей книгой, - произнес Зак, неловко откашлявшись, - думаю, заключение по моему метеорологическому состоянию, является преждевременным.
– Тогда, каким будет твое заключение по книге?
– Заключение таково... тебе, действительно, по силам завершить роман. Но не без ряда тщательных проработок. Основную идею укажи в начале, и в конце. Но в книге мне бы хотелось повествования от третьего, а не от первого лица.
Нора посмотрела на свои записи. Взяв ручку, она кое-что начеркала на листе бумаги. С секунду изучив написанное, Сатерлин пустила его через стол.
"Впервые Уильям увидел Каролину в день покаяния, в церкви".
– Ну как, Зак?
Прочитав, Истон кивнул в знак одобрения.
– Отлично. Это именно то, что нужно. Теперь, в подобном ключе, перепиши всю книгу.
– Да, Сэр, - сказала Сатерлин, отсалютовав.
– Что еще? С тех пор, как ты стал добр ко мне, у меня такое ощущение, что ты собираешься огорошить меня дополнительными изменениями, так?
Зак сгримасничал, обеспокоенный тем, насколько хорошо читал его этот малознакомый человек.
– Всего парой незначительных: ты не думала о том, что твоими персонажами могут быть обыкновенные люди?
– Мне нравятся девственницы, извращенцы и шлюхи, - без тени сожаления произнесла Нора, - и гораздо меньше интересуют те, кто трахается по выходным, забавы ради.
– Сексу не следует быть основной мыслью, Нора.
– А секс и не основная мысль, Закари. Главная идея - это жертва. Каролина - ванильная девочка, не склонная к извращениям. Но она жертвует своим Я, чтобы быть с любимым человеком, жертвует хорошим ради лучшего.
– Но они расстаются, правильно?
– В этом и смысл книги - жертва заводит очень далеко. Уильям и Каролина слишком разные, чтобы быть вместе. И, несмотря на самозабвенность любви двух людей, иногда одного этого чувства бывает недостаточно. С подобной безмерностью, мы можем жертвовать собой в отношениях до тех пор, пока не останется ни того, кто любит, ни того, кого любят.
У Истона сжался желудок. Даже сейчас, его с неимоверной силой тянуло к Грейс. Но все, что ему оставалось - это поднять свою кружку с какао.