Сирены Титана
Шрифт:
Глядя на Румфорда и Казака, Сэло увидел, как они мгновенно стали плоскими, потеряли третье измерение, словно нарисованные на колышущихся полотнищах флагов.
Затем они перестали колыхаться, снова обрели трехмерность.
– Могу ли я чем-нибудь помочь, Скип? – сказал Сэло.
Румфорд заскрипел зубами.
– Когда люди перестанут задавать этот ужасный вопрос? – простонал он.
– Прости, – сказал Сэло. Он выпустил весь воздух из ступней, и они стали вогнутыми, как присоски. Его ноги издавали сосущее чмоканье на отполированных
– Ты не можешь прекратить этот шум? – неприязненно сказал Румфорд.
Старому Сэло захотелось умереть. Его друг, Уинстон Найлс Румфорд. впервые разговаривал с ним так резко. Сэло просто не мог этого вынести.
Старый Сэло зажмурил два глаза из трех. Третий глаз глядел в небо. Он увидел две нечеткие синие точки. То парили в вышине две синие птицы Титана.
Эта пара нашла восходящий ток воздуха.
Ни одна из громадных птиц ни разу не взмахнула крылом.
Ни одного негармоничного движения – ни одно маховое перо не шелохнется. Жизнь казалась парящим сном.
– Грау, – дружелюбно сказала одна – титаническая птица.
– Грау, – согласилась другая.
Птицы одновременно сложили крылья, стали камнем падать с высоты.
Казалось их ждет неминуемая смерть за стенами дворца Румфорда. Но они снова раскинули крылья, снова начали легкий, парящий полет.
На этот раз они парили в небе, прочерченном полоской белого пара, – это был след космического корабля, несущего на борту Малаки Константа, Беатрису Румфорд и их сына Хроно. Корабль шел на посадку.
– Скип? – сказал Сэло.
– Ты не можешь звать меня по-другому? – сказал Румфорд.
– Могу, – сказал Сэло.
– Тогда и зови, – сказал Румфорд. – Я это прозвище не люблю, – так меня может звать только тот, с кем я вместе вырос.
– Я думал – что раз я твой друг… – сказал Сэло. – Может быть, мне позволительно…
– А не пора ли нам бросить эту игру в дружбу? – резко оборвал его Румфорд.
Сэло закрыл и третий глаз. Вся кожа на его теле съежилась.
– Игру? – повторил он.
– Опять ты чавкаешь ногами! – крикнул Румфорд.
– Скип! – крикнул Сэло. Он тут же спохватился – какая непростительная фамильярность! – Уинстон – ты так со мной говоришь – я словно в страшном сне… Мне казалось, что мы – друзья…
– Лучше скажем, что мы друг другу в чем-то пригодились, и нечего об этом вспоминать, – сказал Румфорд.
Голова Сэло слабо закачалась в кардановом подвесе.
– А я думал, нас связывает нечто большее, – выговорил он наконец.
– Давай скажем, – зло перебил Румфорд, – что мы просто нашли возможность использовать друг друга для личных целей, – сказал Румфорд.
– Я-то – я был счастлив, что могу тебе помочь, – я думаю, что и вправду помог тебе, – сказал Сэло. Он открыл глаза. Ему было необходимо увидеть лицо Румфорда. Теперь-то Румфорд снова посмотрит на него, как друг, ведь Сэло помогал ему, и помогал бескорыстно.
– Разве я не отдал тебе половину своего ВСОС? – сказал Сэло. – Не позволил тебе скопировать мой
– Ну да, – сказал Румфорд. – А после этого что ты для меня сделал?
– Что? – спросил Сэло.
– Да нет, ничего, – отрывисто сказал Румфорд. – Это из одного нашего земного анекдота, но в теперешних обстоятельствах смеяться нечему.
– А, – сказал Сэло. Он знал множество земных анекдотов, а этого не знал.
– Следи за своими ногами! – крикнул Румфорд.
– Прости! – крикнул Сэло. – Если бы я мог плакать, как землянин, я бы заплакал! – Он был не в силах совладать со своими всхлипывающими ногами. Они сами собой издавали звук, который Румфорд внезапно так возненавидел. – Прости за все! Я знаю только одно – я изо всех сил старался быть твоим верным другом и я никогда ничегоне просил у тебя.
– А тебе и не приходилось ни о чем просить! – сказал Румфорд. – Ни о чем! Ты только и знал, что сидеть и ждать, пока она с неба не свалится.
– А что я ждал? – потрясенный, спросил Сэло.
– Запасную часть для твоего космического корабля, – сказал Румфорд. – Она уже почти здесь. Она вот-вот прибудет, сир. Она у мальчишки Константа – он ее зовет своим талисманом – можно подумать, что ты про все это даже не знал!
Румфорд выпрямился в кресле, позеленел, знаком попросил Сэло молчать.
– Прошу прощения, – сказал он. – Мне опять нехорошо.
Уинстону Найлсу Румфорду и его псу Казаку было оченьнехорошо – им было много хуже, чем в прошлый раз. Бедный старый Сэло в ужасе ждал, что их испепелит без остатка или разнесет на клочки взрывом.
Воющий Казак был окружен сферой из огня святого Эльма.
Румфорд стоял совершенно прямо, с выпученными глазами – ослепительный огненный столп.
Этот приступ кончился, как и первый.
– Прошу прощения, – сказал Румфорд с уничтожающей любезностью, – ты что-то говорил?
– Что? – еле слышно сказал Сэло.
– Ты что-то говорил – или собирался сказать, – ответил Румфорд. Только капли пота на висках напоминали о том, что он пережил настоящую пытку. Он вставил сигарету в длинный костяной мундштук, закурил, выдвинул вперед нижнюю челюсть, так что мундштук вместе с сигаретой встал торчком.
– Нас не прервут еще три минуты, – сказал он. – Так ты говорил?
Сэло пришлось сделать усилие, чтобы вспомнить, о чем они говорили. А стоило ему вспомнить, как его охватило отчаяние. Случилось самое страшное. Очевидно, Румфорд не только узнал всю правду о влиянии Тральфамадора на события на Земле – этого было более чем достаточно, чтобы рассердить его, – но Румфорд, очевидно, считал, что и сам он – одна из главных жертв этого влияния.