Сирены Титана
Шрифт:
Дядек проснулся, мгновенно направил свой маузер на Боза.
Боз продолжал смеяться. Он вынул коробочку дистанционного управления из кармана и швырнул ее на пол.
— Не нужна она мне, дружище, — сказал он. — Правильно сделал, что взял да и выпотрошил ее. Она мне ни к чему.
И вдруг он заорал во весь голос:
— Ни к чему мне вся эта липовая дешевка!
Глава 8
Голливудский ночной ресторан
«ГАРМОНИУМ — единственная известная
Планета Меркурий певуче звенит, как хрустальный бокал. Она звенит всегда.
Одна сторона Меркурия повернута к Солнцу. Эта сторона всегда была обращена к Солнцу. Эта сторона — океан раскаленной добела пыли.
Другая сторона Меркурия обращена в бесконечную пустоту вечного пространства. Та сторона всегда была обращена в бесконечную пустоту вечного пространства. Та сторона одета порослью гигантских голубовато-белых, обжигающе-ледяных кристаллов.
Напряжение, создаваемое разницей температур между раскаленным полушарием, где царит венный день, и ледяным полушарием, где царит вечная ночь, и рождает эту музыку — песнь Меркурия.
Меркурий лишен атмосферы, так что его песнь воспринимается не слухом, а осязанием.
Это протяжная песнь. Меркурий тянет одну ноту долго, тысячу лет по земному счету. Некоторые считают, что эта песнь когда-то звучала в диком, зажигательном ритме, так что дух захватывало от бесконечных вариаций.
В глубине меркурианских пещер обитают живые существа.
Песнь, которую поет их родная планета, нужна им, как жизнь, — эти существа питаются вибрациями. Они питаются механической энергией.
Существа льнут к поющим стенам своих пещер.
Так они поглощают звуки Меркурия.
В глубине меркурианских пещер уютно и тепло.
Стены пещер на большой глубине фосфоресцируют. Они светятся лимонно-желтым светом.
Существа, обитающие в пещерах, прозрачны. Когда они прилипают к стенам, светящиеся стены просвечивают сквозь них. Но, проходя через их тела, желтый свет превращается в яркий аквамарин.
ПРИРОДА ПОЛНА ЧУДЕС!
Эти пещерные существа очень напоминают маленьких, мягких, лишенных каркаса воздушных змеев. Они ромбовидной формы и во взрослом состоянии достигают фута в длину и восьми дюймов в ширину.
Что касается толщины, то они не толще, чем оболочка воздушного шарика.
У каждого существа четыре слабеньких присоски — по одной на каждом уголке. При помощи этих присосок они могут переползать, подчас точь-в-точь, как пяденицы, и держаться на стене, и нащупывать местечки, где песня Меркурия особенно аппетитна.
Отыскав место, где можно попировать на славу, существа прилепляются к стене, как мокрые обои.
Никаких систем пищеварения или кровообращения существам не нужно. Они такие тонкие и плоские, что животворящие вибрации заставляют трепетать каждую клеточку
Выделительной системы у этих существ тоже нет.
Размножаются существа, расслаиваясь. Потомство просто осыпается с родителя, как перхоть.
Все они одного пола.
Каждое существо просто отделяет себе подобных, как чешуйки, и они похожи как на него, так и на всех других.
Детства у них практически нет. Каждая чешуйка начинает расслаиваться через три часа после того, как отслоилась сама.
Они не знают, что значит достигать зрелости, а потом дряхлеть и умирать. Они достигают зрелости и живут, так сказать, в полном расцвете сил, пока Меркурий благоволит петь свою песнь.
Ни у одного существа нет возможности причинить вред другому, да и поводов для этого у них нет.
Им совершенно неведомы голод, зависть, честолюбие, страх, ярость и похоть. Ни к чему им все это.
Существа обладают только одним чувством: осязанием.
У них есть зачатки телепатии. Информация, которую они способны передавать и получать, такая же незамысловатая, как песнь Меркурия. У них всего два возможных сообщения. Причем первое — автоматический ответ на второе, а второе — автоматический ответ на первое.
Первое: «Вот и я, вот и я, вот и я!»
А второе: «Как я рад, как я рад, как я рад!»
Последняя особенность этих существ, которую так и не удалось объяснить с точки зрения «презренной пользы»: они очень любят складываться в чудесные узоры на светящихся стенах.
Хотя сами они слепые и не работают на зрителя, они часто распределяются на стене так, что образуют правильный и ослепительно-яркий узор из лимонно-желтых и аквамариновых ромбиков. Желтым светятся голые участки стен. А аквамариновый — это свет стен, просвечивающий через тела существ.
За любовь к музыке и за трогательное стремление строить свою жизнь по законам красоты земляне нарекли их прекрасным именем.
Их называют гармониумы.
Дядек и Боз совершили посадку на темной стороне Меркурия, через семьдесят девять земных дней после старта с Марса. Они не знали, что планета, на которую они сели, — Меркурий.
Солнце показалось им ужасно большим.
Но это не помешало им думать, что они опускаются на Землю.
Во время резкого торможения они потеряли сознание. Теперь они пришли в себя и стали жертвами несбыточной, прекрасной иллюзии.
Дядьку и Бозу показалось, что они медленно приземляются среди небоскребов, в небе, где шарят, играя, лучи прожекторов.
— Стрельбы не слыхать, — сказал Боз. — Может, война уже кончилась, или еще не начиналась.
Веселые снопы света, играющие перед их глазами, были вовсе не от прожекторов. Эти лучи отбрасывали высокие кристаллы, стоящие на границе светлого и темного полушарий Меркурия. Лучи Солнца, падая на эти кристаллы, преломлялись, как в призмах, и пронизывали тьму, натыкаясь на другие кристаллы, а те посылали их еще дальше.