Сирийский патруль
Шрифт:
— Что за город имеется в виду?
— Халеб. Ты мог слышать другое название — Алеппо.
— Слышал, но ни разу не бывал.
— А в Сирии? — Антон посмотрел на спичку, которой он ковырял в зубах, затем перевел взгляд на Козака. — Доводилось бывать раньше в этой стране?
Козак отрицательно покачал головой.
— Мы сейчас находимся километрах в десяти от городской окраины, — сказал старший. — С октября прошлого года были в самом городе, держали вместе с самообороной район Хамдания, это юго-запад Халеба. Потом было декабрьское контрнаступление Аль-Нусры… Пришлось выйти оттуда, потому как силенок
— Не знал, что за сирийцев сражаются русские добровольцы.
— Не только русские, — покосившись на слушающего их беседу «хохла», сказал старший. — По правде, немного нас тут, «русскоговорящих». Причины у всех разные. Но шороху мы тут навели, брат…
— Я йому не вирю, — угрюмо процедил Николай. Он погладил рукой наголо обритый череп, словно выискивал запропастившийся куда-то чуб или «оселедец». — Пусть сначала скажет, як вин оказався в одний машыни с двумя «митовцами»!
Козак, вскинув брови, посмотрел на старшего.
— Что за «митовцы»? — спросил он.
— Ты не знаешь, кто вас вез закованными в браслеты? — несколько удивленно спросил старший. — А, ну да… — Он задумчиво покивал головой. — Мы-то сначала подумали, что эти двое — «крысы». Там обычно колонны ездят, редко бывает, чтобы меньше пяти-шести тачек. По ночам, имеется в виду. Проедут так караваном от границы, от лагерей, потом какое-то время никого нет… Но иногда, как вчера, можно и борзых одиночек перехватить.
— Когда посмотрели их документы, оказалось, что они из ЭмАйТи [27] , — добавил Антон. — А эти пустяками заниматься не станут.
— Как ты, братец, вообще оказался в Турции? — Старший угостил Козака еще одной сигаретой и сам дал ему прикурить от зажигалки. — Только коротко… целиком твоя жизнь тут никого не интересует.
— Коротко? — Козак сделал глубокую затяжку, выгадывая время на обдумывание слов, от которых, возможно, зависит его дальнейшая судьба. — Начинал службу в погранвойсках…
27
MIT (Milli Istihbarat Teskilati) — турецкая спецслужба, Национальная разведывательная организация.
— Где?
— В Таджикистане. Служил в Московском погранотряде. Когда нас упразднили… и заменили местными, решил уволиться. Обосновался в Воронеже, остановился у дальней родни. Устроился на работу в «наркополицию», ну и там прослужил несколько лет.
— Так ты, значит, в органах работал?
— Да какие там «органы», — Козак скривил губы. — С местных барыг брали мзду, в основном с таджикских и цыганских кланов. Ну, отлавливали, конечно, мелочь из числа дилеров. На одной из операций по задержанию наркоторговцев меня крупно подставили.
— Что случилось?
— Изъяли тогда до хрена «герыча». На пару лимонов «зеленью» по оптовым ценам.
— Крупный улов!
— Ага. Вот только эта партия, оформленная как «вещдок» — исчезла.
— Свои же, наверное, скрысятничали?
— Скрысятничали, как вы верно сказали, и толкнули за полцены кому-то из торговцев. Но повесили — на меня.
— И что было дальше?
— До меня докопались люди из службы внутренней безопасности. Решили «оборотня» сделать. Меня предупредил кое-кто о том, что могут арестовать, навесить дело, «закрыть» лет так на восемь…
— И ты?..
— Ударился в бега.
— А украинский паспорт откуда?
— Сделал через знакомого. Не за так, естественно, пришлось нехило отмаксать. Зато документ получил надежный.
— И куда ты с этими новыми документами подался?
— Через того же знакомого узнал, что есть возможность устроиться в одну из частных военных компаний. Из числа тех, что охраняют объекты и базы в горячих точках, а также сопровождают грузы… ну и все такое прочее.
— То есть в наемники решил податься?
— А что мне оставалось делать? На родине меня в розыск объявили.
— Должно быть, там неплохо платят, в «частниках»?
— Я слышал разное. Смотря, в какую компанию удастся устроиться, куда попадешь и… И как повезет, короче.
— Сколько тебе обещали, Козак? — спросил Антон. — Спрашиваю из чистого интереса.
— От двух до пяти тысяч евро в месяц в первые три года службы.
— Не так уж и жирно…
— Наемникам из Восточной Европы редко платят больше. Разве что, если попадешь в Ирак или в Афган — там выплаты более солидные. Так вот…Знакомый дал мне контакт одного местного, через которого я уже вышел на рекрутинговую фирму. Когда мы столковались, приехал по вызову в Стамбул. И уже оттуда попал в учебный лагерь для подготовки сотрудников частной охраны в районе города Инджирлик…
Старший и «Николай» обменялись быстрыми взглядами. Затем «Саныч» спросил:
— А как попал в лагерь на границе? Вас привезли из инджирликской «учебки» прямиком в Килис Кэмп [28] ?
— Эммм… — Козак замялся. — Не знаю, как называется тот населенный пункт, куда нас привезли. Только помню гарнизонную тюрьму — меня законопатили в камеру.
— За что тебя «закрыли»?
— Не захотел быть пушечным мясом… Ну, и проговорился об этом.
— То есть не захотел воевать наемником на стороне «крыс»? — спросил «старший». — Я правильно тебя понял, Иван?
28
Килис (Kilis) — город на юге Турции, в вилайете Газиантеп, на шоссейной дороге Газиантеп — Халеб. В окрестностях расположены лагеря сирийских беженцев, а также другие лагеря, где осуществляется накопление военно-технических ресурсов и подготовка «сирийских повстанцев». — Kilis Kamp.
— Да, именно так, — нехотя сказал Козак. — Я этих «духов»… на дух не переношу.
— Неплохой выдал каламбур, — усмехнулся Саныч. — Ладно, с твоей биографией более-менее понятно. Поэтому двигаем дальше. — Он покосился на «Николая», словно спрашивая, нет ли у того возражений. — Что ты можешь сказать про ту молодку, которую «митовцы» везли вместе с тобой?
— Да, про телку надо порасспросить, — оживился Антон. — Наши сирийские кореша уже шушукаются, что мы ее себе присвоили! И что с ними этой добычей никто делиться не будет…