Сирийский патруль
Шрифт:
Наверное, охранникам позвонили от КПП на въезде в аэропорт и сообщили о двух русских. Один из них жестом велел журналистам остановиться.
Вскоре из пакгауза вышел мужчина в форменной куртке МЧС России.
— Журналисты, значит, прибыли, — смерив взглядом молодую женщину, а затем и ее спутника, угрюмо сказал мужчина. — Я — старший… Фамилию мою можете прочесть здесь, — он коснулся прикрепленного к нагрудному карману бэйджа. — Попрошу ваши документы — для порядка. Паспорта и «аккредитацию»!
Анатолий поставил
— Котов Анатолий Николаевич…
— Он самый, — чуть усмехнувшись, сказал широкоскулый парень с короткой стрижкой.
— Информационное агентство… ЭйЭнЭй…
— Мы круче, чем всякие там Reuters и France Presse…
— Котов, вы в списках на второй рейс.
Старший по линии МЧС вернул документы фрилансеру [5] . Анна передала ему свой паспорт и аккредитацию.
5
Фрилансер (англ. freelancer — вольный копейщик, свободный копьеносец, наемник; в переносном значении — вольный художник) — человек, выполняющий работу без заключения долговременного договора с работодателем.
— Снимите, пожалуйста, капюшон.
Анна, не выказывая недовольства, отбросила на плечи капюшон куртки. Мужчина посмотрел на фото, затем на стоящий перед ним оригинал. Высокая, под метр восемьдесят… Голова повязана двухцветной — сине-зеленой — банданой. Ну, или косынкой. Возможно, это дань местным традициям, а может, известное женское нежелание показывать на людях неприбранные волосы.
По паспорту… двадцать восемь лет. Славянская внешность: высокие скулы, зеленые глаза (их цвет гармонирует с расцветкой головного убора). Просторная куртка и длинная юбка скрывают фигуру. Ни грамма косметики. Лицо несколько отстраненное, уголки рта опущены, под глазами залегли тени.
«Какого хрена, молодка, ты лезешь в самое пекло? — раздраженно подумал эмчеэсник. — Раньше из журналюг в горячие точки одних мужиков отправляли… А теперь каждый второй фронтовой журналист — баба…»
— Рощина Анна Алексеевна? — для порядка спросил старший от МЧС.
— Да.
— Вы работаете в том же агентстве?
— В аккредитации все прописано.
— Вы тоже внесены в список на второй рейс, — сухо заметил эмчеэсник, возвращая девушке документы. — Горячее питание закончилось. Я распоряжусь, чтобы вам выдали сухой паек.
— Когда вылет, командир? — следуя за эмчеэсником в открывшуюся в браме дверь, спросил Котов. — Погода-то вроде улучшается?
— Второй борт по метеоусловиям с полдороги завернули в Москву.
— Что?!
— То, что слышали. Список первого рейса сформирован, вас в нем нет. Полетите на втором самолете.
— И как долго нам придется ждать? — спросила девушка.
— Раньше утра наш второй «ильюшин» не прилетит. Да и то, если местные синоптики не соврали про намечающееся улучшение погоды.
Зрелище, которое открылось фрилансерам, когда они прошли внутрь просторного терминала, более всего напоминало цыганский табор. Помещение наполнено гулом голосов; между скамейками и пластиковыми стульями носятся дети. Молодые люди прошли между рядами скамеек и пластиковых кресел — эту мебель, по-видимому, привезли сюда из основного здания пассажирского терминала. Все наличные сидячие места заняты. А если и не заняты, то на них разложены вещи — одежда, или пакеты, или еще что-нибудь. Наконец Котов поставил сумки на пол.
— Мать, следи за вещами!..
Анна открыла свою дорожную сумку. Пока она копалась в ее внутренностях, успел вернуться напарник — с двумя белыми пластиковыми креслами.
— Хреново… похоже, придется здесь до утра куковать, — сказал он. — Знал бы, прихватил бутылку чего-нибудь покрепче минералки.
Котов, протерев — скорее, обмахнув для виду — сиденье и налокотники пластикового кресла, подвинул его к напарнице.
— Присаживайся, мать!.. А как подумаешь, — продолжил он прежнюю мысль, — так и ладно… Уже завтра будем в Москве, а там можно будет и расслабиться!
— Вряд ли нас выдернули для того, чтобы мы могли «расслабиться»… — задумчиво сказала Анна.
— Ну, значит, «расслабят» нас с тобой. Хотя понятия не имею, за что — вроде бы никаких крупных косяков за нами пока не числится.
Анна выудила из сумочки тюбик помады — лечебно-косметической. Анатолий достал из бокового отделения баула пакет с сухой колбасой, зеленью и купленными еще утром на одном из базарчиков Масиафа лепешками.
Но перекусить они не успели: все вокруг них вдруг пришло в движение…
Послышались громкие голоса на русском и на арабском. Женщины принялись созывать детей; взрослые спешно надевали верхнюю одежду и упаковывали разобранные вещи. Самые расторопные, подчиняясь командам, уже направились к открытым настежь воротам грузового пакгауза…
— Похоже, дали добро на вылет, — сказал Котов.
Он хотел добавить еще что-то, но в этот момент к ним подошли двое: уже знакомый им старший по линии МЧС и мужчина в летной форме, но тоже с нашивками Минчеэса.
Старший, остановившись возле них, продолжал еще какое-то время общаться с кем-то по спутниковому телефону:
— Ясно… — бросил он в трубку. — Так точно. Решим вопрос, не сомневайтесь… Слушаюсь! До связи.
Закончив разговор, он посмотрел на фрилансеров. Задумчиво почесав переносицу, сказал:
— Чего ждем, господа журналисты? Отдельного приглашения?
На него уставились две пары глаз.
— Командир, вы же сами сказали, что нас нет в списке пассажиров первого борта, — удивленно произнес Котов. — Вот мы и сидим на попе ровно.
— Приказ поступил… велено взять и вас тоже.
Старший МЧС повернулся ко второму пилоту.